Даже в присутствии верного друга она чувствует тоску и одиночество. Вспоминает про Патрика – про то, как они поссорились вчера вечером. О том, как разошлись по своим комнатам, даже не поцеловав друг друга на ночь…
Джесс начинает плакать, судорожно всхлипывая. Все, чего ей сейчас хочется, – это увидеть мужа, обнять дочь. Элис потеряла отца. Ей следует сейчас быть рядом с ней. Да как они вообще могут думать. что она имеет ко всему этому хоть какое-то отношение?
Но тут Джесс слышит за занавеской приглушенные голоса, прекращает плакать и изо всех сил вслушивается. Тон настойчивый. Обсуждают что-то важное.
– Вот только то, что в датчиках дыма не оказалось батареек, вовсе не означает, что она убила своего мужа!
Джесс узнает голос – это опять тот самый мужчина-детектив, говорит резко и раздраженно.
– Но ее отпечатки на лейке, в которую был налит керосин, – это о чем-то тебе говорит? – Женщина на сей раз, тон явно недовольный. – И у нее есть приводы, ты вообще читал ее досье? Ну естественно, не читал!
Голова у Джесс идет кругом. Почему-то она до сих пор верит, что пожар был просто несчастным случаем. Что какая-то неисправность в проводке или поврежденная розетка вызвали искру. Но это?.. И они знают! О том, что произошло два года назад. Про то, что…
– Я категорически не согласен.
– Гриффин, при всем должном уважении, мне совершенно насрать. Ты больше не работаешь в полиции. Это не твое дело. Тебе нельзя даже просто здесь находиться.
Джесс поднимает голову и через узкий просвет в занавеске видит лицо той женщины. Губы поджаты, глаза смотрят в пол. Вид у нее такой, будто она с трудом сдерживается, чтобы не сказать еще сотню вещей в том же духе.
– Ты спрашивала ее про сережку?
– Серьезно, Гриффин, эта твоя версия…
– Так спрашивала?
– Эта сраная сережка не имеет абсолютно никакого отношения к другим делам! Это отдельное расследование. Мое расследование. Далеко не все связано между собой, как ты себе вообразил. – Пауза. Глубокий вдох, а потом долгий выдох. – Ну хорошо. Как только врач даст добро, мы арестуем ее и тогда сможем спросить.
– А когда это произойдет?
– Да хоть прямо сейчас, будь моя воля! Но она брякнулась с довольно большой высоты, и я не хочу, чтобы она окочурилась у меня в камере. – Мужчина собирается что-то сказать, но женщина его перебивает: – Серьезно, Гриффин. Хватит уже. Держись подальше от моего подозреваемого, я тебя предупредила.
Джесс слышит громкие шаги, когда женщина решительно уходит прочь, а потом быстро закрывает глаза, когда чья-то рука отдергивает занавеску. Она представляет, что там стоит тот самый мужчина, Гриффин, – который, как выяснилось, никакой не детектив, который вроде как на ее стороне. Ждет каких-то вопросов от него, но потом слышит резкий выдох, занавеску опять задергивают на место, и звук его тяжелых ботинок стихает