– Ну, как конечность… – с этими словами я закатал штанину и продемонстрировал погнутую железку, заменявшую мне ногу.
– О, господи, как грубо! Даже гильзу не поставили! – она наклонилась и стала осматривать культю. – Местное заражение, несерьёзное, операбельное. Можно узнать, кто установил это?
– Сам не знаю, был без сознания.
Врач вызывала у меня приязнь, поэтому я позволил себе немного пооткровенничать.
– Сейчас вам на кассу, затем в диагностическое крыло, там анализы. За них триста пекуний. Завтра у вас уже будет протез.
– И сколько в итоге?
– Примерно тысяч 60–65. В пекуниях дешевле, 600–700. Устраивает?
Вместе с мыслью о том, что здесь относительно дешёвое протезирование, пришло понимание. Понимание того, что меня обманули как последнего идиота. Нет, не эта замечательная женщина, а та собачья семейка. Восемьсот пекуний за то, что они со мной сделали – это оскорбление. Надо им дом сжечь за такое. Мрази.
– Да, устаивает, – сказал я, передавая плату. – И ещё один вопрос.
– Слушаю.
– Сколько будут стоить инъекции галибата? Приём регулярный, одна доза, два миллиграмма, – я неловко замолчал, так как эта тема была для меня неприятна и даже немного унизительна.
– Простите, что? – женщина оторвалась от записей, подняла голову.
– «Галактический целибат», одна инъекция, регулярная.
Повисло молчание, после которого она внезапно прыснула. Было видно, что предпринимались попытки сдержаться, но смех был сильнее. Я лишь устало ждал, пока она прекратит.
– На этой планете подобные медицинские манипуляции запрещены законом. Нарушает права человека и считается негуманным. Простите за смех, не сдержалась. Что-нибудь ещё? – Она закончила писать и выжидающе посмотрела на меня, неумело пытаясь спрятать улыбку.
Я же погрузился в лужу неприятных мыслей. Срок действия последней инъекции галибата истечёт на этой или следующей неделе. Что ж, остаётся только в очередной раз вспомнить добрым словом отчий дом, в котором решили, что абсолютное воздержание лучше хаотичных половых связей, и сделали из меня евнуха на десять лет. Возможности справлять естественные нужды они меня лишили железобетонно, а вот для того, чтобы притупить психологический аспект, требуется отдельная инъекция, вводимая раз в три месяца. С моим образом жизни иногда бывает затруднительно поставить её заранее или хотя бы вовремя, но в этот раз мне, кажется, совсем не повезло.
– Нет, больше ничего.
– Тогда вот, – она дала мне какую-то бумажку и продолжила: – Тут расписано, куда и когда приходить. Сейчас на диагностику. До свидания.
– Всего доброго, всего доброго.
Я покинул кабинет в задумчивости. Если галибат тут запрещён на законодательном уровне, то до следующей планеты я не смогу получить инъекцию. Сомневаюсь, что на чёрном рынке можно найти такое,