изменение характера отношений психологической идентичности и профессионального мира прослеживается в развитии взаимосвязей человека и средств труда. Еще задолго до возникновения термина «человек-машина» (и самой инженерной психологии) предпринимались попытки реализовать идею соответствия человека и машины в ее крайней форме единства и даже тождества. Обоснование возможности такого единства на самом базальном уровне – рабочих движений и мышц, – можно найти, например, у И. Сеченова: «для каждой рабочей группы мышц существует определенный оптимум скорости» (Сеченов, 1906, c. 134). Г. Форд идею единства человека и машины довел до идеологии откровенного игнорирования личностного, духовного, индивидуального в человеке труда: «Средний работник ищет, к сожалению, работу, при которой он не должен напрягаться ни физически, ни, особенно, духовно» (Форд, 1926, c. 16); а в качестве основной цели провозгласил «сокращение требований, предъявляемых к мыслительным способностям рабочего и сокращение его движений до минимального предела» (там же, c. 81).
