– Эй, вы! – обратился он к Гансу. – Не знаю, из какой дыры вы сюда явились, но я не позволю безнаказанно оскорблять благородную даму!
– Ну наконец-то, – сказал барон сыну. – Знаешь, я ждал чего-то такого. Ты помнишь, о чём мы говорили? Тогда сиди и ни во что не вмешивайся! Но если опасность коснётся тебя, убивай, не задумываясь!
– Я с вами разговариваю! – закричал дворянин и схватил отца за руку.
Зря он это сделал, потому что барон сам схватил его руку и рванул на себя, а ударом другой руки отправил наглеца на стол, за которым сидела девушка. На нём уже стояло несколько блюд и бутылка вина, поэтому полёт дворянина не прошёл бесследно для его одежды и платья девицы. Упав на пол, он поднялся уже со шпагой в руках. Барон обнажил свою и отошёл в ту часть зала, где не было столов.
– Господа, прошу вас выйти во двор! – воззвал к дуэлянтам трактирщик, но с таким же успехом он мог пытаться уговаривать мебель.
Отцу было всё равно где драться, а его противник впал в невменяемое состояние и вряд ли слышал, что ему говорили. Клоду было страшно, и он изо всех сил сдерживался, чтобы не помочь отцу магией. Обнаружить такую помощь было нетрудно, а после этого он очутился бы не в школе, а в тюрьме для магов. Но Гансу не требовалась магия. Он уже выиграл поединок, доведя противника до бешенства. Уйдя от сильного, но неточного удара дворянина, он пробил ему грудь шпагой и выдернул её из падающего тела.
– Уходим, – сказал он сыну, бросив хмурый взгляд на девушку. – Поедим позже.
Им перегородили дорогу недалеко от городских ворот. Из-за поворота улицы выехали два десятка всадников, а стоявшие в воротах стражники поспешно их закрыли, задвинули брус засова и, схватив арбалеты, побежали по ступенькам лестницы на стену.
– Сдайте оружие и слезайте с лошадей! – крикнул им возглавлявший солдат офицер. – Вы арестованы за убийство барона!
– Я сам барон, – возразил Ганс. – И это была законная дуэль. Откройте ворота! Я следую по вызову короля и не могу терять время!
– У меня приказ! – крикнул офицер. – Взять их!
– Действуй, сынок! – сказал отец. – Помнишь пари?
Клоду не понадобилось много времени, чтобы обратить в бегство бросившихся на них солдат. Взбесившиеся от ужаса лошади вставали на дыбы и сбрасывали людей, которые тоже в панике бежали прочь. Трое тех, кто сильно расшибся и не мог бежать, удирали ползком. Через несколько минут улица опустела, лишь на камнях осталось брошенное оружие и чей-то плащ. Но приблизиться к воротам не удалось, наоборот, они вынуждены были от них отступить, потому