Настойчивые губы порабощали мои, язык заводил дикие пляски, а сама я горела огнем изнутри, задыхалась в умелых руках Даниила и плыла, плыла, плыла…
– Сладкая вредина…
Шепот над самым ухом, влажная дорожка из мимолетных поцелуев вниз, по шее к ключице и дальше. Миниатюрная чашечка купальника сдвинута в сторону. Большая ладонь так естественно заменила ее, чуть сдавив упругое полушарие.
Стон сорвался с приоткрытых губ, а голова запрокинулась в желании открыться и чувствовать его руки, его губы, его всего везде.
– Пошли в кроватку, куколка. – Это было не предложение, а почти приказ с неприкрытой самоуверенностью, и широкая ладонь решительно скользнула под мокрую ткань трусиков. – Скрасим наше совместное пребывание здесь необузданным сексом, ты вон какая горячая крошка! – Его пошлые слова и действия умелых пальцев ушатом ледяной воды смыла с меня туман зачарованности.
Я размахнулась, но запястье обожгло стальным захватом, и взгляды наши вновь скрестились, но в них пылал уже другой пожар.
– Да пошел ты, хам невоспитанный! – Отпихнула его свободной рукой и соскочила со стола.
Дура! Какая же я дура! Идиотка!
– Пусти! – Я попыталась выдернуть руку, все еще находившуюся в плену его крепкой ладони. – Хамло! Иди к своей Молли и…
Продолжать не стала, лишь гневно дышала и метала в Даниила молнии ненависти.
Не разрывая нашего зрительного контакта, он медленно разжал пальцы и, ухмыльнувшись, отступил на шаг. Весь его вид сытого кота, загнавшего мышку в угол, говорил о том, что Даниил плевать хотел на мои злобные нападки. Если бы он захотел, то получил бы желаемое и я сейчас уже лежала бы, распластанная, под ним.
– Не дождешься! – беззлобной змейкой прошипела ему в лицо и ринулась опрометью из кухни.
Я чуть не растянулась на лестнице, чудом успев ухватиться за перила. Стремглав взлетела по ступеням хреново запущенной ракетой, спотыкаясь и беспрерывно чертыхаясь.
– А как же ужин, мелкая?
– Смотри не подавись! – крикнула, притормозив на последней ступеньке, и с грохотом закрыла дверь в свою комнату.
«Ненавижу! Сволочь! Кобелина! Дура я! Ох, какая же я дура!» – билось у меня в голове.
ГЛАВА 6
АРИНА
Несколько часов я беспокойно ворочалась в кровати, словно рыба, выброшенная на горячий песок. Сминая простыни и комкая тонкое покрывало, то проваливалась в тягучую пучину тяжелого морока, то выныривала из нее, не разбирая, где сон, а где явь.
В минуты тягостного бодрствования я бичевала себя за глупость, мысли роились в голове, терзая воспаленное сознание, но больше всего я мысленно кляла главного виновника всего произошедшего, посылая на голову этого самонадеянного гада все известные мне кары небесные.
Скотина самодовольная!