Мы вышли вместе с Тостигом из космического корабля. При виде его халианские воины замолчали.
– Ребята, – сказал он, – корабль в порядке. Но нам он не понадобится. Слишком уж хороша возможность, чтобы упускать ее. Мы выступим против всего вражеского Флота и всех вражеских наземных сил. Совершим величайший подвиг в истории Халии. Мы и так слишком зажились. Во мне проснулся берсерк, и я готов атаковать даже в одиночку. Найдутся ли среди вас желающие примкнуть ко мне?
Оглушительный рев доказал, что трусов здесь нет. Будучи истинными халианами, они не могли не увлечься великолепной перспективой геройской смерти под предводительством знаменитого военачальника и бессмертия в песнях.
– Перед нашим последним сражением мы устроим пир, – сказал Тостиг. – А вы, мой друг Иуда, ступайте домой с миром и со всем моим уважением. Барон Тостиг держит слово. И захватите с собой поэта, потому что его сага должна быть сохранена для будущих поколений.
Поющий о Далеком Доме выпрямился во весь рост.
– Нет, Тостиг, я не уйду. Вы сделали правильный выбор, единственно достойный героя. Но мое решение правильно для поэта. Я останусь с вами, буду свидетелем вашей последней битвы и напишу окончание своей саги.
– Глупец! – воскликнул Тостиг. – Скорее всего, тебя убьют вместе с нами, ведь война не щадит даже поэтов. Что тогда станет с великой сагой обо мне?
– Я подумал об этом, – сказал Поющий, – потому что надеялся на такой оборот событий. И я принял меры предосторожности. – Из-под длинного одеяния он вытащил небольшой механизм, в котором я сразу узнал обыкновенный кассетный магнитофон. – Я сохранил этот образчик вражеской технологии, трофей нашей последней битвы, и записал на него сагу, все, что было сочинено до сего дня. Этот человек показал себя достойным вашего доверия и дружбы. Он смог увидеть всю глубину поэтической души халиан. Мы знаем, что Иуда нас не подведет. Возможно, я переживу вашу смерть, Тостиг, – судьба милостива к бардам. Тогда я сам закончу сагу и найду способ доставить ее в гильдию поэтов. Но если все же придется умереть, то Иуда сделает это за меня – переправит сагу на Халию, и ее допишут другие.
– Будет сделано. – Я сунул в карман магнитофон, пожал лапу Поющему, обнял Тостига и отправился в путь.
Остальное хорошо известно всем членам военного трибунала. Нашим силам понадобилось два месяца, чтобы запереть Тостига в Ущелье Мертвых. Мы понесли серьезные потери, прежде чем он пал в великой битве.
Что же касается великой саги, то с грустью должен сообщить: мастер целенаведения не был мастером в области техники, даже такой простой, как кассетный магнитофон. Ему удалось включить аппарат, но он, успокоенный обманчивым миганием красной лампочки, видимо, забыл отжать кнопку паузы, и поэтому ни одного слова не легло на пленку. Да и насчет милостивой к бардам судьбы Поющий о Далеком Доме оказался слишком оптимистичен: ему не посчастливилось выжить в битве и у него не было