В тот же день Кусо отменила свадьбу и начала собирать вещи. Оглушенная этой новостью, мать жениха уговаривала девушку передумать, но для Кусо это был вопрос решенный. Она захлопнула чемодан и ушла навсегда. По горячим щекам ручьями текли слезы.
В будущем из-за пристрастия к алкоголю множество людей перестанут существовать для Норсоян. «Алкоголь ставил на человеке крест», – говорит мне Людмила. Сама она впервые попробовала алкоголь только в пятьдесят лет, убедившись, что он не всегда губительно влияет на людей. Об этом она рассказывала мне, пока мы потягивали прекрасный грузинский коньяк.
Кусо снова потеряла жилье, но у нее по-прежнему были друзья – кров предложила подруга. Она училась в Литературном институте и публика у нее собиралась соответствующая: студенты, работники редакций и служащие «почтовых ящиков».
Норсоян почти потеряла контроль над своей жизнью. Она пропадала среди молодежи, упивавшейся свободой. В той квартире было все: алкоголь, «зелье», чтение стихов, песни под гитару и визиты милиции. Расплата за свободу наступила быстро. После очередной облавы Кусо выдворили из Москвы – ей было предписано выехать за 101-й километр от столицы, она подчинилась, но не растерялась и там. Девушку приютили уже у других знакомых. А спустя время она вернулась в Москву, откуда ее снова выгнали при первом же визите в квартиру представителей правопорядка. Это повторялось не раз. Поезд «Норсоян» свернул не туда и теперь на всех скоростях несся к обрыву. Но Кусо только смеялась громче – какой русский не любит быстрой езды?
«Утром ты никогда не знал, где будешь спать вечером. Все передавали друг друга всем», – с улыбкой говорит Людмила. На робкий вопрос «а как же вещи?» Норсоян смотрит на меня с жалостью: «Маша, дорогая, ну какие вещи! Меня интересовало только, есть ли в квартире душ и горячий чай». Правда, потом вспоминает, что ей была небезразлична судьба чемодана с книгами, где хранились в числе прочего первые издания ее любимых произведений. По несчастью, багаж сгинул у подруги, когда Норсоян снова выгнали из Москвы. На этот раз без права возвращаться в столицу.
Людмила вспоминает, как сидела в отделении, а напротив нее милиционер составлял протокол. «Уезжаешь завтра, – спокойно говорил он. – Пойми, твоим друзьям за эти гулянки ничего не будет. А ты никто и звать тебя никак – тебя ждет тюрьма». Кусо впервые осознала, что на самом деле происходит, и нашла в себе силы прислушаться к голосу разума. «Годик отсидишься, потом можешь вернуться в Москву», – сказал милиционер, протягивая ее документы. Сердце Кусо ухнуло вниз, она снова пошла собирать вещи. Девушка вернулась в Бугуруслан и опять устроилась в барачную библиотеку. Этот период жизни она вспоминает с явной неохотой. Изо