Соорудив два гигантских бутерброда с колбасой и сыром, щедро залитых майонезом, я уселась за изучение сопромата для чайников. Иришка только покачала головой:
– В одном таком бутерброде тысяча калорий.
– Значит, во мне скоро будет две тысячи калорий. Ир, не мешай грызть гранит науки. – Перевернула первую страницу. – Мне и так сложно.
Подруга не ответила, только скептически фыркнула. Ну а я погрузилась в мир формул и определений.
Не представляю, что творится в гениальной голове Коперника, но в моей через полчаса стало очень пусто. Вместо того, чтобы заполняться знаниями, она включила программу очистки.
Я отложила учебник, размяла затекшие плечи. Так, первая глава успешно пройдена. Можно и поспать. Глаза слипаются, и в голове жужжит.
– Такими темпами ты сдашь экзамен к пятому курсу, – съязвила Иришка, наблюдая за тем, как уютно я укладываюсь в постельку.
– Да я уже сдала, – сонно промычала я, проваливаясь в сон. – А ещё переспала с Измайловым… мне понравилось…
– Чего?! Эй?! Даша, проснись! Даша, что ты сказала?!!!
Шевченко кричала и теребила меня за плечо, но всё впустую. Меня сморил крепкий сон, какой бывает только после чтения непонятного, пугающего материала по сопромату.
Глава 2
Субботнее утро могло бы стать прекрасным за последние недели. С утра никаких экзаменов, только в полдень зачет по философии, который я получила «автоматом», а поэтому просто должна была проставить в зачетке.
Философию я не знала от слова «никак», но её преподавала ярая феминистка, всем своим естеством отрицающая мужчин – в ВУЗе, полном мужиков, ага, – а потому испытывала ко мне особое уважение. Она даже среди философов выделяла немногочисленных женщин из уважения к нашему полу.
Ходили слухи, что она была лесбиянкой. Но почему любая женщина, которая коротко стрижется и носит брюки, сразу зачисляется в ряды ЛГБТ-сообщества?
Бред!
В общем, сегодняшний день мог стать идеальным. Если бы не соседка-цербер, которая нависла надо мной в восемь часов и не рявкнула на ухо:
– Подъем!
Я подскочила с мыслью: «Пожар, наводнение, ядерная война!!!» Что ещё могло заставить сову-Шевченко подняться ни свет ни заря? Да она на пары не ходила, если те начинались раньше десяти утра.
– Мы горим? – Осоловело осмотрелась.
– Насчет тебя не в курсе, а я точно полыхаю. Вся извелась, ночь не спала. – Иришка скрестила на груди руки. – Зачем ты переспала с профессором?
– С чего ты взяла? – Мои глаза округлились.
О чем мы вчера общались? Помню, как рухнула на кровать и заснула сном младенца. Глубоким таким, без сновидений. В какой момент я умудрилась выдать военную тайну?
– О, нет! – застонала она. – Вы точно переспали… Дашка, ты продалась за пятерку?
«Вообще-то за четверку», – чуть не ляпнула, но вовремя осеклась.
– Ир, ты бредишь. Ни с кем не спала и не собираюсь.
– Чем докажешь?
– Как, по-твоему,