– Татары, боярин. Сабель триста. Встали табором в верстах сорока от нас. Наш дозор увидали, всполошились. А кони все стреножены да расседланы. Пока туды-сюды оне суетились, мы деру дали. Там два озера и меж ними проход узенький, мы по проходу-то и проскочили. А их дозор решил напрямки по льду нам, стало быть, наперерез, да кони у них по-летнему подкованные, без шипов, попадали они на наледи, как горох на тамбур. А токмо проход мы прошли, я на три части дозор разделил, и след в след, гуськом, в разные стороны по лесу разъехались. Пущай поплутают. Пока следы разглядывать примутся, ужо стемнеет, так что раньше полудня до завтра не нападут.
– Уверен, что не пойдут в ночь по следам?
– Уверен, Афанасий Филиппович, ночью в темный лес татары не полезут. Он для них как ладан для черта. Не местные оне, крымчаки это.
– Кликай сотников и десятников на совет, – повернувшись к Тихону, распорядился воевода.
Тишка, не надевая зипуна, как был в безрукавке, выбежал из избы.
Вскоре, снимая шапки и крестясь на красный угол, стали входить в воеводскую избу сотники и десятники. Со словами «Здрав будь, боярин» они рассаживались по лавкам.
Вошел и Антип, огляделся, подыскивая себе место. Афанасий Пашков, глянув на него, указал:
– Сидай, Антип, у печи, меж сотниками и десятниками. Назначаю тебя старшим охочих людей.
– Благодарствую, – буркнул недовольно Антип, присаживаясь на указанное место.
Воевода, заметив его недовольство, разъяснил:
– Ты, Антип, не серчай, охочих и мастеровых у нас тут душ полтораста, при осаде им нужен бывалый ратник. Людишки отчаянные, но малоопытные. Вот и займись ими, расставь по частоколу, объясни, что кому делать.
Антип встал, обращаясь к воеводе, промолвил:
– Перечить, воевода, я тобе не буду. Надобно так надобно. Но дозволь засаду организовать, чтоб спесь нехристям сбить. У нас лес поваленный лежит для домов, так вот – он как раз к татарам верхушками, а к острогу комелем. К нам ведьм одна дорога, по просеке. Там меж лесоповала две волокуши еле-еле разъезжаются, а значит, конный отряд пойдет вереницей по три лошади. Вот и растянется он на версту. Развернуться в бока им некуды, ветки еще не рублены, их кони не смогут сквозь сей бурелом идтить. Потому и предлагаю по правую сторону засесть и пострелять их из пищалей, а уходить от них по озеру, подковы-то у них не шипованы, не догонят. Наша вылазка успеет в ворота залететь. Ворота же не закрывать, а поставить телеги и два наряда5, да и тут самых прытких встретить. Побьём их передовой дозор в самом остроге, будет двойная польза.
– А в чем двойная-то, Архип? – поинтересовался Губа.
– А в том, что татар меньше станет, – раз, и в том, что коней их постреляем внутри острога, – два, все больше мяса нам будет. Мню, что в осаде нам сидеть опосля долго придется, а в голодухе каждый воробушек с коровенку. Так что, Губа, не придется тебе твоего Ак Байтала под нож пускать.
***
Сибирь. Урман.
Утром,