Пестрые сказки. Рассказы. Владимир Одоевский. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Владимир Одоевский
Издательство: Художественная литература
Серия: Классики и современники
Жанр произведения: Русская классика
Год издания: 1833
isbn: 978-5-280-03946-9
Скачать книгу
просьба? как мне было без тела ее написать? уж сделайте милость, вы сами потрудитесь.

      – Легко сказать, сударь, потрудиться, говорят вам, что я тут ни черта не понимаю…

      – Уж пишите только, – я вам буду сказывать.

      Севастьяныч вынул лист гербовой бумаги.

      – Скажите, сделайте милость: ¿есть ли у вас по крайней мере чин, имя и отчество?

      – ¿ Как же?.. Меня зовут Цвеерлей-Джон-Луи.

      – ¿ Чин ваш, сударь?

      – Иностранец.

      И Севастьяныч написал на гербовом листе крупными словами:

      «В Реженский земский суд от иностранного недоросля из дворян Савелия Жалуева, объяснение».

      – ¿ Что ж далее?

      – Извольте только написать, я уж вам буду сказывать; пишите: имею я…

      – ¿ Недвижимое имение, что ли? – спросил Севастьяныч.

      – Нет-с: имею я несчастную слабость…

      – ¿ К крепким напиткам, что ли? о, это весьма непохвально…

      – Нет-с: имею я несчастную слабость выходить из моего тела…

      – Кой черт! – вскричал Севастьяныч, кинув перо, – да вы меня морочите, сударь!

      – Уверяю вас, что говорю сущую правду, пишите, только знайте: пятьдесят рублей вам за одну просьбу да пятьдесят еще, когда выхлопочете дело…

      И Севастьяныч снова принялся за перо.

      «Сего 20 октября ехал я в кибитке, по своей надобности, по реженскому тракту, на одной подводе, и как на дворе было холодно, и дороги Реженского уезда особенно дурны…»

      – Нет, уж на этом извините, – возразил Севастьяныч, – этого написать никак нельзя, это личности, а личности в просьбах помещать указами запрещено…

      – По мне, пожалуй; ну, так просто: на дворе было так холодно, что я боялся заморозить свою душу, да и вообще мне так захотелось скорее приехать на ночлег… что я не утерпел… и, по своей обыкновенной привычке, выскочил из моего тела…

      – Помилуйте! – вскричал Севастьяныч.

      – Ничего, ничего, продолжайте; что ж делать, если такая у меня привычка… ведь в ней ничего нет противозаконного, не правда ли?

      – Та-ак-с, – отвечал Севастьяныч, – ¿что ж далее?

      – Извольте писать: выскочил из моего тела, уклал его хорошенько во внутренности кибитки… чтобы оно не выпало, связал у него руки вожжами и отправился на станцию в той надежде, что лошадь сама прибежит на знакомый двор…

      – Должно признаться, – заметил Севастьяныч, – что вы в сем случае поступили очень неосмотрительно.

      – Приехавши на станцию, я взлез на печку отогреть душу, и когда, по расчислению моему, лошадь должна была возвратиться на постоялый двор… я вышел ее проведать, но однако же, во всю ту ночь ни лошадь, ни тело не возвращались. На другой день утром я поспешил на то место, где оставил кибитку… но уже и там ее не было… полагаю, что бездыханное мое тело от ухабов выпало из кибитки и было поднято проезжим исправником, а лошадь уплелась за обозами… После трехнедельного тщетного искания я, уведомившись ныне о объявлении Реженского земского суда, коим вызываются владельцы найденного тела, покорнейше прошу оное мое тело мне выдать, яко законному