Марина приметила своих новых подруг у окна: Кузнецову и Кострову. Помахала, встала в очередь. За прилавком суетились поварихи, дородные сестры Зайцевы. Шестиклассники обсуждали солнцезащитные «Рэй-Бэны» однокашника – брендовые они или китайская реплика.
Марина заказала гречку, винегрет и компот, пошла с подносом к окну.
– Ты чего такая смурная? – спросила Люба.
Марина поведала о стычке, шепотом, чтобы не услышали дети, спародировала интонации завуча.
– Вот грымза, – возмутилась Люба.
– Ты только мужу ничего не говори. Решит, что я жалуюсь.
– Это все пережитки прошлого, – сказала Ольга Викторовна, помешивая суп. – Наследие советской системы. Двойки есть, но ставить их не рекомендуется. Ерцов не подготовился – виноват учитель. А на то, что Ерцов один параграф прочесть не в состоянии, я про контурные карты молчу, – всем плевать. Я у него спрашиваю: кто крестил Русь? Ну как, девочки, этого можно не знать в девятом классе? Говорит: Иван Грозный. На кого, спрашиваю, ты равняешься? На Сталина, говорит. Потому что Сталин создал СССР, и при нем Гагарин в космос полетел.
Марина невесело усмехнулась.
– Каракуц недаром называют Каракуртом, – сказала Люба, – вот правда – паук. Весной нашу Жанну до слез довела.
Жанна – молоденькая учительница информатики – пила с Мариной кофе.
– Прицепилась к ее юбке. В таком виде на уроки не ходят! А юбка – самая скромная. Каракуц говорит: «Вы не в борделе».
– С ней лучше не ссориться, – сказала Ольга Викторовна, – побереги психику.
– Если бы только это. – Марина нашла глазами свой класс, жующий булки у мозаичных колонн в центре столовой. Вынула из сумочки тетрадный листок. – Полюбуйтесь.
– Так-так. – Ольга Викторовна промокнула салфеткой губы. – Анкета. Тухватуллин Айдар Давидович. Две тысячи шестого года рождения. Домашний адрес, мобильный телефон.
– Там, ниже.
– Ага. Есть ли хронические заболевания? – Кузнецова покачала головой. – СПИД и бубонная чума?
– Так и написал, – кивнула Марина.
– Твои увлечения – стрелять по голубям? Что тебя волнует в жизни – телки и оружие?
– И как мне быть? – устало спросила Марина. – Оставить после уроков? Он на меня смотрит и ржет. Ему начхать, что я говорю.
– Разбаловали его, – сказала Люба. – Никакого воспитания, только подарки. У отца времени на сына не было, он приставками откупался. А потом ушел из семьи.
Марина приоткрыла рот от удивления.
– У Тухватуллина родители развелись?
– Да. Но они не афишируют.
– Тогда понятно, где собака зарыта.
– Он раньше таким не был, – согласилась Ольга Викторовна. – Да, ленился, баловался, но не хамил. Злости вот этой не было. После развода – как подменили ребенка.
– Спасибо, что сообщили. – Марина спрятала анкету, ругая себя