Надежда явственно представила, как некая скептическая личность улыбается ей в лицо: вечно, мол, вы, Надежда Николаевна, все выдумываете и под свои выдумки факты подгоняете. Нашли в компьютере совершенно случайно какие-то фотографии, а у вас уже и сюжет для детектива готов. Какие у вас доказательства, что фотографии сделаны тем самым мужчиной, который разговаривал с вами в поезде и потом умер?
– А вот такие! – ответила Надежда вслух, да так громко, что кот Бейсик, уютно устроившийся у нее на коленях, с перепугу подскочил на полметра и чуть не вцепился ей в волосы.
Она снова вызвала на экран ту фотографию, где молодые парень с девушкой выясняли отношения. Лица на снимках были очень хорошо видны. Насчет девушки Надежда ничего не могла сказать, но парень… Надежда была готова поклясться самым дорогим (здоровьем кота Бейсика), что парень был тот самый, который чуть не сбил ее с ног на платформе. Тогда лицо у него было дикое от ужаса, и объяснение этому могло быть только одно: он как-то причастен к смерти ее случайного попутчика. Во всяком случае они были знакомы, и очень хорошо, ведь мужчина говорил, что парень – сын его старинного, рано умершего друга. И если парень случайно оказался на платформе в Купчине, то, узнав в покойнике близкого человека, не стал бы бежать куда глаза глядят, белый от ужаса. Совесть у парня явно нечиста.
– И что из этого следует? – тихонько сказала Надежда, чтобы Бейсик не повторил свой кульбит. – А следует из этого только одно: тот человек на платформе умер не от сердечного приступа, его убили, так как он имел доказательства, что его гостья умерла насильственной смертью.
Надежда осторожно встала со стула и положила спящего кота на диван. Потом немножко походила по комнате. Хорошо бы в таком состоянии выкурить сигаретку, но черт бы побрал ее борьбу за здоровый образ жизни! В доме не было ни одной сигареты. Муж не курил, а у Надежды раньше была припрятана пачка, так и ту пришлось выбросить.
Надежда Николаевна Лебедева, приличная женщина средних, скажем так, лет, вела яростную борьбу сама с собой. С одной стороны, ей безумно, просто до боли в сжатых челюстях хотелось разузнать, что же случилось на даче у того самого умершего на платформе мужчины. И уже в корнях волос возник знакомый зуд – так проявляло себя ее знаменитое болезненное любопытство. Бороться ним было бесполезно, оно всякий раз оказывалось гораздо сильнее Надежды. С другой стороны, она не смогла найти даже маломальской причины для того, чтобы лезть в это дело.
Никто из знакомых не просил ее о помощи, сам факт убийства не был установлен. И главное: если муж не то что узнает, что Надежда снова увлеклась каким-то криминальным делом, а хотя бы на минуту заподозрит ее интерес к этому –