После обеда были назначены индивидуальные занятия, где из класса отправились на урок только обладатели стихии земли (а это восемь человек из тридцати). Руслан (владелец стихии воздуха, как и его мать) и Стешка уже не могли и дальше сверлить её обиженным взглядом, так что Регина, наконец, заполучила долгожданные полтора часа тишины.
К вечеру новость чуть-чуть улеглась и Фокс даже смогла спокойно посидеть в общей гостиной с ребятами, удивляясь тому, что приглашённое телевидение её почти не донимало. Уже перевалило за полночь, но ложиться спать она немного боялась. И, наверное, именно из-за этого впустую проворочалась в постели несколько часов, так и не сомкнув глаз. Сон не шёл, а вот голод усиливался.
Психанув, Регина рывком сорвала с себя одеяло, засунула ноги в тапки и выскочила в пустую в такой час гостиную. Миновав коридор и готовая выскочить к лестнице, она чуть не подпрыгнула от раздавшегося позади голоса.
– Тоже страдаешь лунатизмом?
В самой дальней части гостиной, скрытой цветущими (по её милости) горшочными растениями, за которыми таились кресла и высокие стеллажи с книгами, угадывалась фигура. Понимая, что её не могут рассмотреть, она вышла на свет полыхающего камина. Генри.
– Ты меня напугал! – облегченно выдохнула Регина, которой в какой-то момент показалось, что это мог быть… – Что ты тут делаешь? Твоя гостиная выше.
– Знаю, – Генри вскинул руку с увесистым томиком. – Но у вас тут такая библиотека. Когда не спится, я периодически прихожу, полистываю её. Надеюсь, никто не будет против?
– Да на здоровье. Наши к ней подходят только в конце года перед экзаменами.
– Вот и славно. Тебе тоже не спится, как вижу.
Фокс устало потёрла лицо.
– Есть хочу. А когда я хочу есть, о сне можно забыть. Не хочешь прошвырнуться до кухни? Домовые давно привыкли к ночным прожорам вроде меня и всегда что-то оставляют.
– Почему бы не прошвырнуться, – согласился тот, откладывая книгу.
Спустившись на четыре лестничных пролета вниз и свернув в тёмный, почти не освещаемый коридорчик, они оказались возле неприметной двери. Щёлкнул выключатель, ослепляя пришедших переливами панелей и отблеском развешенных под потолком кастрюль и сковородок.
Школьная кухня немногим уступала обеденному залу по габаритам. Тут было столько разделочных столов, плит и холодильников, что кухня напоминала лабиринт. Куда не дернись, напорешься на столешницу.
Несмотря на современный и можно даже сказать новомодный стиль, в уголке можно было заметить огромную печь типа той, на которой Емеля в свое время гонял по русским просторам. Параллельно ей стоял деревянный столик с задвинутыми стульчиками. На столешнице громоздились полные еды тарелки, кастрюля и графин с холодным чаем.
– Сосиски в тесте, блеск, – Фокс с восторгом оседлала один