Приятным исключением в этой тревожной компании среди множества расположившиеся по внешнему контуру галактического диска белых одиноких карликов, уже мёртвых, но ещё раскалённых добела, являлись чуть более сотни жёлтых одиночных звёзд, имеющих планетарные системы. На части планет присутствовали белковые формы жизни с водой, кислородом и хлорофиллом. Где их доброжелательные аборигены почитали нас за богов, и где так легко было в это уверовать, упиваясь тем самым почитанием, лестью и другими разнообразными прелестями незатейливой местной жизни, которыми все мы беззастенчиво пользовались.
А можно было найти необитаемый остров или плато с тем, чтобы провести отпуск среди девственной, нетронутой цивилизацией природы.
Активно дрейфующая Медуза, тем не менее, являлась единственным надёжным маяком, объединяющим нас с обжитой частью Вселенной.
Я выбрал это место для тайной пограничной Цитадели в самом удалённом от ядра Умирающей Медузы небольшом шаровом скоплении, центром которого являлась типичная для этой галактики мультизвёздная система, состоящая из тех самых бурых и коричневых карликов. Непонятно каким образом попал в эту унылую компанию маленький и вездесущий оранжевый соляр, который вращался по немыслимой орбите, лавируя среди газовых гигантов, скрывающих в своих глубинах мой космический флот, и невероятно огромных, размером с небольшую звезду, скалистых планет без атмосферы, идеальных для размещения устройств оптического наблюдения и хранящих в своих недрах неисчерпаемые запасы ископаемых.
Несколько сотен астероидов с предельно вытянутыми орбитами обеспечили нас местами для размещения патрульных систем и стационарных портов для внешнего сообщения.
Скопление, общим количеством – сто восемь тысяч космических объектов, которое как нельзя лучше иллюстрировало суть состояния самой галактики, и где в итоге было не разобрать, звёздный ли это собрат или планета, – вот уже длительное время служило мне надёжным и хорошо замаскированным самим космосом убежищем. И не известно, был ли наш Мрачный Страж частью этой системы или был одиноким странником среди этой пустоты, в которой даже время замедлило свой ход настолько, что, как бы долго я не пробыл здесь, – в Главную Императорскую Цитадель из порта я возвращался едва ли не в тот же момент, как и входил в него.
И вот, на тайном и последнем рубеже своих владений, в которых каждому объекту мы с моей бессменной командой сами давали имена и названия, потому что сами составляли и лоции и карты, я нахожусь посреди Великой Пустоты, протянувшейся вокруг синей бездной на сотни миллионов парсеков.
С противоположной её стороны правит Великий Пастух.Будучи выходцем из какого-то аграрного мира, в юности он пас волов, а теперь он действительный и уважаемый член Межгалактического Совета. Действия его заключаются в мудром правлении, а уважение он снискал доказав всем, что не место красит существо, а существо придаёт смысл всему, что его окружает. И его стремительный взлёт на самый верх иерархической лестницы Империи только это подтвердил.
Он назвал свой кластер сверхскоплением Волопаса, и не стал менять прозвища. И уже существа, которые доверили ему править ими, добавили к нему определение – Великий. И Великую Пустошь тоже стали называть: Войд Волопаса.
Он – бывший пастух, я – бывший солдат. И теперь мы просто соседи, которые, возможно, даже никогда не встретятся.
……..
Синяя Бездна. Самое подходящее название и самое подходящее место, чтобы рассуждать об одиночестве.
Одиночество…
…это не то, когда ты один пробираешься по джунглям и молча тонешь в болоте, кишащем всякой ядовитой гадостью, потому что ты на задании, и звать никого нельзя;
…не тогда, когда высоко в горах ты третьи сутки ждёшь вертолет, который должен был забрать тебя ещё позавчера;
…и не тогда, когда бредёшь в одиночестве по пустыне, и не знаешь, что тот оазис, отмеченный на хранящейся в твоей памяти карте, и к которому ты должен выйти завтра, прямо сейчас засыпает песком, а люди из каравана, что пройдут мимо, не должны тебя заметить;
…и даже не тогда, когда ты в одиночку пересекаешь океан на дрейфующем судне, под тобой километры воды, а ты молишься,