Сурадж нахмурил густые брови:
– Странно… Насколько я знаю, упыри – это некрофаги и питаются исключительно человеческими останками.
– С тех пор как появилась Дама, их прожорливость не ведает границ! Чудовища… эволюционировали. Из падальщиков они превратились в агрессивных хищников. Ненасытность нечисти опустошает все вокруг!
Пришло время признаться в невежестве:
– Простите, месье, я ничего не знаю об упырях и никогда в жизни не видела их. Думала, это просто дикие звери.
– Звери? Не совсем. Они рождаются не от животных. Известно, что мерзость формируется прямо в недрах Земли, путем спонтанного размножения с помощью Тьмы.
Я замолчала, вспомнив слова Монфокона о том, что упыри – это дети Тьмы, отличные от вампиров.
В моих жилах тоже текло немного Тьмы с тех пор, как я пригубила «Глоток Короля» – несколько миллилитров насыщенной тьмагны. Пятой жидкости, которую признал Факультет, более темной, чем черная желчь. Субстанции, о которой, по большому счету, ничего не известно.
– Вы говорите, что упыри эволюционировали, – вступил в разговор Сурадж. – До такой степени, чтобы подбросить памфлет в усыпальницу Короля и поджечь виселицу Монфокона?
Л’Эский побледнел.
– Конечно, нет, – признался он. – Упыри не умеют обращаться с инструментами хотя бы потому, что не имеют больших пальцев.
Перед глазами мелькнули сосуды с обрубками из кабинета Монфокона. Действительно, у тех «рук» было всего четыре пальца, как на лапах животных.
– Повелительница упырей, кем бы она ни была, скорее всего, имеет влиятельных сторонников, – проскрипел Л’Эский. – До ее вчерашнего послания мы не знали, что она – вампир. Возможно, Дама – не единственная бессмертная при Дворе Чудес…
Я обменялась тяжелыми взглядами с Эленаис и Сураджем. Приехав в столицу, мы рассчитывали на борьбу с одним вампиром, но если их несколько, как предположил Л’Эский, это меняло всю картину!
– С чего вы взяли, что во Дворе Чудес есть другие вампиры? – нетерпеливо выпалила Эленаис, плохо маскируя раздражение.
– Кровавые нападения упырей всегда заканчиваются их последующим исчезновением.
– Вы говорили, что монстры сжирают нищих на месте… – оборвала девушка.
– Несчастные, попавшие под их клыки, не исчезают полностью. Мерзости оставляют недоеденные останки. Похоже, они хватают и живую добычу, чтобы унести под землю.
Белый как лист Л’Эский тяжело сглотнул.
– Одна мысль все же не дает мне покоя. Я даже лишился сна… Что, если во Дворе Чудес живет огромная популяция незаконных вампиров, которых исчезнувшие жертвы кормят своей кровью?
– Насколько огромная? – осведомился Сурадж.
– Трудно сказать, потому что ни одному полицейскому еще не удалось спуститься во Двор Чудес.
– Тогда я переформулирую вопрос: сколько жертв исчезло бесследно?
Л’Эский