Не клади ты в неё опять
Хлам и мусор недо-сказаний,
Хоть раз выверни и разгладь,
Суть всех честных своих признаний,
Рассмотри, посочувствуй, оставь
Всё старой забытой сетке
И останься с собой, возглавь
Ты себя и поставь подсветку
В каждый угол честного я,
К каждой мысли, движении, строчке,
Так ты будешь снова «своя»,
Такая, какая захочешь.
Дерево и птица
– Мам, я когда-нибудь стану птицей?
– Нет, ты рождён деревом.
– Мам, почему мне тогда это снится?
– Не знаю, но можешь проверить.
– А если я стану для птицы домом,
Она возьмёт меня в стаю?
Посмотри, у меня много листьев,
Они осенью улетают.
– Милый, зачем быть птицей?
Смотри, какие у тебя корни,
Птица не сможет так углубиться…
Тихо расти, будь покорным.
– Мам, не хочу быть покорным,
Хочу по небу летать!
…Однажды в тот лес пришёл шторм.
Сейчас его не узнать.
А из щепок разбитого дерева
Лесник сделал дочурке то,
Что когда-то дереву снилось —
Крылья, полёт и гнездо.
Жизнь и смерть
Чтобы познать жизнь,
Нужно понять смерть,
Посмаковать ее призму,
Представить, где ты в ней есть,
Подумать, а что там дальше
За гранью небытия,
Наверно, не будет фальши,
И «предназначения».
Возможно, там будет свет
Или сплошная тьма,
Там ощущений нет?
Порядок иль кутерьма?
Что будет за гранью важно?
Я – часть? А есть ли там я?
То, что сейчас – не напрасно?
Как родня без меня? Как Земля?
Куда она денется? Встретимся?
Куда Земля полетит?
Сейчас мы с ней вместе вертимся,
Пустила меня погостить,
Но придется расстаться однажды,
Значит, нужно ловить момент,
Не войти в тот же мир дважды,
Как вода, утекает и свет.
Хочу проживать без остатка,
Восхищаясь планетой Земля,
Жизнь всегда в полном порядке,
Если она своя.
Сон
От внутреннего до острого
Мчаться из глубины своего острова,
Проезжать все немыслимые перекрестки,
Не сбавляя скорость…
Да, иногда это непросто,
Это как исследовать клетки роста
(оплодотворенные),
Кем-то, не мной, сотворённые,
Отворять ворота в откуда из никуда,
Плыть над гнездом барракуды,
Удивляясь, почему красной стала вода,
Проповедовать втихаря, вслепую,
Выкладывать в сеть, не тая,
Всю себя, живую,
Трепетную, как плоть
Пойманной