Гримстер молча выпил. Он знал, что через Лили уже вступил в изящную битву умов с покойным. Все, что Лили сказала про пятницу 27 февраля, не может соответствовать действительности. Но она не лгала – Гримстер готов был поспорить. Это головоломка с несколькими подсказками, намеками, и Гарри завещал ее ему.
Лили тронула его руку.
– Не стойте столбом. Садитесь и расскажите мне кое-что. Вот хотя бы миссис Пилч. Она и майор, они… ну вы понимаете?
После обеда Гримстер спустился в подвал, переоборудованный в тир и спортзал. Он расписался в журнале за два восьмизарядных магазина для автоматической «беретты» – старой, 1953 года – и выпустил шестнадцать пуль в мишень, нарисовав отверстиями глаза, нос и рот, стараясь не представлять реальное лицо. Он отказался от идеи позаниматься в зале и вышел, чтобы поплавать в бассейне. Анджела Пилч и Лили сидели в плетеных креслах под разноцветным пляжным зонтиком. Они помахали Гримстеру и забыли о нем, болтая и над чем-то смеясь. Он проплыл несколько раз туда и обратно и вспомнил, что последний раз плавал с Вальдой – в ледяной воде шотландского озера; осенний туман клубился в складках покрытых вереском холмов, несколько серых ворон бродили по прибрежным камням, перебирая мусор… Воспоминания всколыхнули его, как обычно, и Гримстер с усилием их отогнал.
Вернувшись в Хай-Грейндж, он взял ключ от кладовой на верхнем этаже и со списком вещей Диллинга пошел наверх.
Все было сложено на очерченной мелом половине большой комнаты. В оставшейся части сгрудились кресла, столы и маленькие бюро с инвентарными табличками министерства общественных работ. Их использовали только для различных совещаний – и нечасто, судя по толстому слою пыли.
Вещей Диллинга было немного. Квартира состояла из спальни (она же гостиная), ванной комнаты и крохотной кухни. Вещи из кухни поместились на одном столе в углу – кастрюли и сковородки были чистые и не новые. Диллинг, похоже, аккуратно обходился с любым оборудованием, с которым имел дело. Как ни странно, Гримстер до сих пор не составил ясного портрета Диллинга. Казалось, будто человек по ту сторону могилы избегает его, не подпускает к себе, даже несмотря на посредничество Лили.
В комнате на низком диване лежали одеяла, простыни и прочее белье; тут же стоял письменный стол – содержимое тумб и ящиков было сложено в две картонные коробки, и два кресла – одно с большим пятном на подушке, видимо, кофе или чай; книжный шкаф в три полки длиной футов шесть – по-прежнему с книгами; портативная пишущая машинка – Гримстер открыл футляр и проверил ленту. По использованной ленте ребята в лаборатории могли бы что-нибудь прочитать, но лента оказалась новехонькая, а на белой металлической раме осталось угольное пятнышко – тот, кто снимал ленту, испачкал палец. Рядом соседствовали два небольших и недорогих персидских ковра; буфет – пустой, но сверху стояли коробка с бутылками, графин и стаканы; высокий дубовый шкаф – половина для вешалок, половина для полок – с одеждой Диллинга, которую Гримстер, хоть и знал, что Коппельстоун все сделал, методично прощупал, ничего не найдя – ни оторванной пуговицы, ни завалявшегося