– Чихалка отдал ее мне, когда я победил Понедельника, но я там ее и оставил, – сказал Артур. – Ее могла забрать Первоначальствующая Госпожа…
– Либо она сама вернулась в Верхний Дом. Подобные документы не могут долго удерживаться вне места, которому принадлежат.
– Но раз так, Суббота может изменить мою запись, и это изменит меня! – вырвалось у Артура. – Суббота может вообще уничтожить ее… а с ней и меня!
Скамандрос снова покачал головой. На левой щеке возникло изображение носатого судьи в красной шапочке. И тоже головой покачало.
– Нет, – сказал он. – Даже если Субботе известно местоположение вашей записи, она не может ни изменить, ни уничтожить ее. Нельзя воздействовать на запись обладателя хотя бы одного Ключа.
– У меня сейчас голова взорвется. – Артур потер костяшками пальцев виски и вздохнул. – Сколько всего сразу… Что это вы делаете?
Скамандрос как раз извлекал из-под полы здоровенную ручную дрель, а из наружного кармана – блестящее десятидюймовое сверло.
– Я просверлю вам череп вот тут. – Скамандрос постучал себя по лбу. – Это снимет давление. Судя по всему, вы имеете дело с побочным эффектом от преображения в высшего Жителя…
– Это я иносказательно выразился, – заверил его Артур. – Ничего на самом деле у меня не взорвется, так что уберите, пожалуйста, свою дрель. Я просто хотел сказать, что на меня одновременно навалилось слишком много дел… слишком много информации нужно переварить… в общем, куда ни кинь, всюду клин!
– Я могу вам как-то по-другому помочь? – пряча инструменты, осведомился Скамандрос.
– Нет, – вздохнул Артур. – Подождите здесь, а я схожу поговорю со Стариком.
– Что ж… Государь Артур, надеюсь, я могу немножко переместиться в том направлении? – Скамандрос указал на угольную кучу в нескольких ярдах от них и добавил: – Поскольку наблюдаю прекращение существования вон той пирамиды…
– Конечно же двигайтесь! – резко произнес Артур.
В нем вскипала какая-то необычная ярость, он никогда прежде подобного не ощущал. Это было раздражение высшего Жителя, вынужденного иметь дело с менее ранговыми Жителями… вообще с низшими существами. Он даже испытал мгновенное искушение ударить Скамандроса. Или заставить его пасть ниц и молить о прощении.
Но ярость тут же схлынула, оставив после себя лютое раскаяние и стыд. Артуру нравился Скамандрос, он с горечью осознавал свой недавний гнев на колдуна… гордыню, взметнувшуюся в нем, точно пена в газировке, готовая разорвать бутылку. Отставив все мысли, он сделал глубокий вдох и твердо напомнил