Но товарищи, собиравшиеся в поход, вовсе не разделяли чувств Ромула и Бренна. С громкими проклятиями они извлекали снаряжение из рундуков, устроенных за ложем каждого обитателя контуберниума. Хотя место назначения и находилось в двадцати милях, но римские воины всегда отправлялись в путь с полным снаряжением. Кроме того, Вахрам приказал взять провизии на четыре дня. На специальных жердях-рогатках тащили все, начиная от горшков для приготовления пищи и запасного снаряжения до одеял, в которые легионеры заворачивались во время ночлега. Так что вместе с оружием и тяжелым скутумом на каждого приходилось более шестидесяти фунтов поклажи.
– Дурацкая затея, – проворчал Гордиан, поднимая над головой тяжелую кольчугу, чтобы другой легионер мог надеть ее. – Никакого проку от нее не будет.
– Говорю вам, мы встретим гонца на полпути, – отозвался тот, которому он помогал. – И он обмочится от смеха, глядя, как мы повернем назад.
Его замечание встретили одобрительными возгласами. Никому не хотелось покидать безопасный форт и теплую казарму – и ради чего? Чтобы узнать: вся суматоха поднялась из-за нескольких охромевших лошадей.
– Ну не знаю, – сказал знакомый голос. – В походе может много чего случиться.
Ромул поднял голову и увидел стоявшего в дверях Новия. А позади него еще двоих их главных мучителей – Кая и Оптата.
Рука молодого солдата сама собой нащупала гладиус. Так же поступил и Бренн.
– Успокойтесь, – злобно ухмыльнулся Новий. – Это еще успеется.
Ромул не мог больше терпеть. Выхватив меч, он двинулся к низкорослому легионеру.
– Я тебя сейчас выпотрошу, – пригрозил он.
Новий громко рассмеялся и ушел; за ним потянулись и его товарищи.
– Всевышние боги, – устало произнес Ромул. – Я больше не выдержу.
Судя по налитым кровью воспаленным глазам Бренна, галл чувствовал себя точно так же.
На следующее утро отряд вышел в поход. Поначалу легионеры шли молча. День выдался холодным и мглистым, идти с полной выкладкой было нелегко. Для того чтобы преодолеть необходимое расстояние и втянуться в походный ритм, требовалось время, хотя все были здоровы и полны сил. Конечно, Гордиан вскоре запел. Как только люди узнали мотив знакомой песенки об истосковавшемся по женской ласке легионере и шлюхах из большого борделя, на лицах тут же появились улыбки. Песня состояла из бесчисленного количества куплетов, после каждого из которых исполнялся нестройным хором донельзя похабный припев. Солдаты с удовольствием подхватили песню – с ней дорога казалась короче и легче.
Обычно Ромул тоже радостно горланил вместе с остальными припев,