О чем я только думала, зачем вернулась?
Крепче перехватываю лук, достаю стрелу и вкладываю в тетиву.
Какого черта я вообще беспокоюсь об этих людях? После того, что мусульмане сделали с иудеями, а те – с мусульманами, и того, что они вместе сделали с христианами, друзами и представителями других мелких религий, нужно было оставить все, как есть. И радоваться, что город сгорит дотла.
«У всех религий одна цель – спасение, – слышу я слова отца, отголосок прошлого. – Все мы похожи».
Иду все быстрее, держа лук наготове. Город разрушен. Чем дальше, тем больше зданий охвачено огнем, тем больше мертвых тел я вижу. Я вернулась слишком поздно. Слишком поздно для этого города и его жителей.
Пройдя еще несколько кварталов, начинаю замечать на улицах живых людей. Они бегут. Бежит женщина с сыном на руках. За ней мчится всадник.
Не успев даже подумать, я вскидываю лук и выпускаю стрелу.
Она попадает всаднику в грудь, сбрасывает его с лошади.
Оглядываюсь и успеваю увидеть, что женщина с ребенком скрылись в здании.
Что ж, они теперь в относительной безопасности. Но вокруг полно других людей, которые сражаются за свою жизнь. Выхватить еще одну стрелу, натянуть тетиву, отпустить ее. Снова и снова. Некоторые стрелы не достигают цели, но я рада, что убила хотя бы нескольких захватчиков.
Дальше приходится двигаться осторожно. Люди высовываются из окон, швыряют в армию захватчиков все, что попадается под руку. Не сбавляя шаг, краем глаза замечаю, как с балкона сталкивают мужчину. Он падает на горящий навес, я слышу его предсмертные крики.
В какой-то момент солдаты Войны вдруг замечают меня и понимают, что я представляю опасность. Один из них, сидя верхом на лошади, целится в меня из лука, но промахивается. Схватить стрелу, натянуть тетиву, отпустить ее. Я попадаю ему в плечо. Схватить стрелу, натянуть тетиву, отпустить ее. Моя стрела вонзается ему в глаз.
Нужно больше стрел. И другого оружия.
Я устремляюсь к своей квартире, которая находится всего в паре кварталов отсюда, и шепотом молюсь, чтобы мне хватило стрел. Конечно, есть еще кинжал, но с ним не выстоять против противника, который крупнее меня, а они все такие.
Дорога до дома занимает примерно полчаса. Я живу в старом заброшенном здании – впрочем, его никто не собирается сносить. Дом пострадал во время сражения несколько лет назад, и большинство жильцов его покинуло. Но не я. Можете считать меня сентиментальной, но я выросла в этих стенах.
Добравшись до дома, вижу, что главный вход охвачен огнем. Черт, почему я об этом не подумала? Окидываю дом взглядом: он каменный, и, если не считать входа, выглядит нормально. Я прикусываю губу и, собравшись с духом, ныряю внутрь. Три секунды спустя навес над