2. Встреча с Хароном
– Дико извиняюсь, конечно! Но вы тут не меня ищите? А то смотрю, тыкаетесь туда-сюда, как не родные. Вот решил поинтересоваться. Извиняюсь за назойливость! Но вы тоже поймите меня правильно! Я же не могу бросить вас в беде!
Раздался за нашими спинами громкий голос. Как же он сумел незаметно и неслышно приблизиться к нам? Это же не прима-балерина и не ласточка, чтобы передвигаться бесшумно. Мы вздрогнули и, как по команде, обернулись, будучи напуганными, потому что были уверены, что, кроме нас, здесь нет ни одной живой души. Леночка зажала обеими ладошками рот. И сделала она это, чтобы пощадить наши уши.
Перед нами стоял высокий старец с седой бородой и всклокоченными волосами. На ногах у него были ужасные деревянные сандалии с кожаными ремешками. Одежда была довольно странная: какая-то серая длинная рубаха, спускавшаяся чуть не до колен. По всему было видно, что о стирке ее хозяин давно забыл. Штанов же на нем не было. И вообще мне показалось, что на нем из всей одежды была только одна рубаха. Оказывается, бомжи встречаются не только в нашей жизни.
– Бомж! – проговорила Лена и презрительно скривила губы. – Я ничего не имею против них, но как-то не того.
Мне нравились ее губы. Губки! Не очень большие в форме сердечка, которое придавили снизу и сверху.
– Единственные штаны за фунфырик заложил. А брился в последний раз, наверно, лет семьдесят назад, когда наконец-то закончил девять классов, на которые он потратил двенадцать лет.
Леночка фыркнула, всем своим видом показывая, как ей неприятно это соседство. Потом отступила на шаг назад. И стала смотреть куда-то в сторону, чтобы только не на этого типа.
– Денег у нас нет! – прорычал Васька. – У самих только на обратную дорогу осталось. Тютелька в тютельку. Так что извиняйте, дорогой товарищ! Ищите других спонсоров!
Он прижал ладонями карманы, как будто боялся, что бомж сейчас начнет обыскивать его. Интересно, а зачем он взял с собой деньги? Надеялся, что встретит здесь магазины?
– Вы что, ребята? – удивился старик. – Вы за кого меня принимаете? Я что-то не понимаю.
Мне стало смешно. Не понимаю, почему у моих товарищей он вызвал такое неприятие.
– Это же Харон. Учиться надо и на уроке слушать учителя, а не играть под партой в телефоне,– сказал я. – Леночка! Тебя, разумеется, это не касается. Ты же у нас отличница
– Как Харон? Это тот самый…Погоди! Погоди! Харон! Харон, который для похорон!
Начал вспоминать Васька. По его гладкому лбу прозмеилась тоненькая морщинка.
– Да!