Мне повезло больше остальных. По счастливой случайности меня обнаружил один пленный болгарин и вместо того, чтобы кликнуть своих хозяев, он помог мне подняться на ноги и приложил к моим губам пропитанный влагой кусок ткани. Вскоре один из сипахов заметил нас и, вонзив острые шпоры в бока своего коня, устремился вперед, размахивая над головой страшного вида саблей. Болгарин бросился бежать, а турок, остановив коня и, внимательно оглядев меня с головы до ног, стал что-то выкрикивать, указывая на колонну пленных – видимо, приказывал и мне присоединиться к этому шествию. Несколько секунд я стоял неподвижно, надеясь, что отточенная сабля сипаха положит конец моим мучениям, но жажда жизни на этот раз оказалась сильнее и мне пришлось идти вместе с остальными.
Кровь запеклась на моем лице, один глаз практически перестал видеть, голова кружилась, а каждый шаг отдавался жуткой болью во всем теле. Из последних сил я старался не потерять сознание и сохранить ясность рассудка.
Вскоре нас выстроили перед султанским шатром, где, в окружении свиты, на высоком троне восседал Мурад – грозный владыка и предводитель магометан. Здесь я увидел его впервые и потому стал с интересом разглядывать лицо османского правителя. Мне всегда казалось, что Мурад, которому едва исполнилось сорок лет и который славился своими подвигами, должен выглядеть подобно гордому и статному воину, сжимающему в своих сильных руках половину мира. Однако перед собой я увидел грузного, состарившегося раньше срока, больного человека с одутловатым лицом и нездоровым цветом кожи. Глаза его еще были полны огня, но и они порой смотрели устало и отрешенно.
Несколько толмачей из свиты Мурада выступили вперед и на разных языках громко зачитали обращение султана к пленным. В нем падишах выдвигал крестоносцам единственное требование: принять ислам и поступить на службу в ряды его армии, дабы тяжким трудом и кровью искупить свою вину. Тех, кто откажется покориться его воле, ждала неминуемая смерть.
Затем, христиан одного за другим стали выдергивать из толпы и ставить на колени перед султаном. Если пленник соглашался принять магометанскую веру и признавал Мурада своим новым покровителем, ему сохраняли жизнь и передавали мулле, если же он противился этому, палач точным ударом клинка отделял его голову от остального туловища. Так, один за другим, крестоносцы