К моменту, когда в доме погас свет, я таки успел приготовить себе холостяцкий ужин: пожарил яичницу с сосисками и заварил бич-пакет. Да-да! Только не смейтесь, мое кулинарное мастерство в то время было весьма ограниченным, я терпеть не мог долго находиться на кухне. Я и сейчас не понимаю, как можно проводить большое количество свободного времени у плиты?! Ну, от силы минут тридцать-сорок.
Ужинать пришлось при свечах. Звучит-то как романтично! На самом деле никакой романтики не было, ну разве что аромат клюквы, источаемый свечками, пытался создать подобное настроение. Когда в конце двадцать четвертого года объявили об «регулировании энергопотребления для нужд населения», да-да, именно так они аргументировали всю ту клоунаду с отключением, весь народ, не ожидая ничего хорошего, ринулся скупать все хозяйственные свечи (разве что на церковные не позарились – слишком дорого), опоздавшие приобретали то, что оставалось на складах магазинов, да и то, по завышенным ценам. Никогда не думал, что свечи придется покупать по связям – мне чудом удалось урвать несколько десятков пачек ароматических чайных кругляшей. К началу двадцать пятого года в народе свечи на полном серьёзе стали твердой валютой (аккурат, в самые длинные ночи).
Конечно, не было никакого регулирования энергопотребления. Величайший Тактик и Стратег всех времён и народов поддался очередной паранойе и решил перед очередными выборами обрубить все на корню: обрубать электричество в позднее время с одной лишь целью – «каб не прыхадзілі крамольные мыслі в іхніе дурные голавы». Вы же, наверное, не удивились, что эти слова «нашенского» Мориарти улетели в массы с динамиков телевизора?.. А народ и не думал бунтовать, и с немым негодованием с двадцати трёх до семи погружался в пещерные времена. До сих пор погружается…
Быстро, в одну минуту расправившись с яичницей, включил старенький Редми. За неполные полчаса батарея успела зарядиться на сорок семь процентов, что ж, неплохо, даже с учётом изношенного аккумулятора, было достаточно, чтобы наконец на мажорной ноте завершить тот тяжёлый день, оставалось только открыть «Мапу»…
Ещё в пору, когда наша страна, название которой начиналось на букву «Б» и оканчивалось на мягкий знак, была открытой и, имея паспорт и шенгенскую визу, ее можно было покинуть и без последствий вернуться обратно, я регулярно выезжал за пределы синеокой за необходимой дозой свободы. Тогда, путешествуя по