– Всегда пожалуйста, – попыталась она перевернуться на спину, подставив для наказания свою несчастную попку, однако и на это сил толком не хватило, – Ах, может чуть позже, милорд.
– Я ещё не лорд, девочка, – заметил тот, скривившись так, будто всё это специально напоминало ему опять о просьбе чародея, – Сколько тебе? Двенадцать? Четырнадцать? Что ты вообще здесь делаешь? – Едва не пронзила его неловкость за всё, что он здесь с ней вытворял, когда голова теперь протрезвела.
– Скажешь тоже, – рассмеялась девица. – Что, серьёзно, на столько выгляжу? Ха-ха! Ем плохо, расту мало… или наоборот… – призадумалась она, закатив глаза к потолку, а потом тут же посерьёзнела, отводя карий взор и с грустью вздыхая. – А здесь, потому что родители умерли. Вода в колодце оказалась отравлена. Мать принесла и умылась, отпив с ладоней. Отец зачерпнул из ковша мне и себе. Он отхлебнул… Влетела… – тяжело дышала она, иногда вздыхая, уносясь по волнам неприятных воспоминаний, – влетела оса… Я напугалась, отбежала прочь. Следила за её полётом по комнатам в избе. Думала тряпкой пришибить, если сядет куда на стенку, или банкой накрыть, если на стол. Да выпустить тогда уж на волю… А потом родителям резко стало плохо, – рассказывал тихий девичий голосок, – Врач Гаспар сказал, что это яд в их крови, и потом взял воду из вёдер, что-то там в ней исследуя… Сказал, из-за неё. Я вот испить не успела, осталась жива, а зачем? Чтобы последующие годы коротать здесь, – вздохнула она.
– Я убил его, – признался некромант, – вашего лекаря.
– Ах, как жаль, – отвела она взгляд на погрустневшем, но не перепуганном круглом личике, ни непонимания, ни недоверия, ни панических визгов и попыток тотчас сбежать, лишь лёгкий опечаленный вздох, – Вообще, он хороший был человек… Общительный, суетливый в хорошем смысле. Бегал везде, всем помогал, только и спрашивал, всё ли в порядке, нет ли головокружения или каких-то симптомов. Делал для нас снадобье… – кусала она губы, видать каким-то кислым или не очень вкусным.
– Снадобье? – сощурился не понявший тёмный маг.
– Ну, что б дети не рождались. Работа-то какая, сами понимаете! – сверкнули на него девичьи карие глаза со всей серьёзностью.
– Что, нельзя было найти работу получше? – хмыкнул Бальтазар. – Доить коров, ходить жницей в поле, кружева вон плести, – нашёл он глазами свою сложенную одежду.
– Никому не нужен лишний рот, нигде не надобны лишние руки. Это сейчас, когда людей ещё меньше стало, может быть, кто-то востребован. Да ведь и пшеницу тоже отравить этим гадам ничего не стоит. Здесь хотя бы кормят привозными товарами. Да и платят куда больше. Если б копила, я бы тоже могла купить такой костюм, – проследила она за его сиреневым взором.
– Такой – нет, –