И в этом мне с батей не тягаться!
Мелькнула мысль, опять с ней поговорить, расставить точки над «и», но Елизавета Сергеевна ушла с вечеринки!
Хотя, что я ожидал? Я бы тоже на её месте убежал. Прямо в полицию, заявление написать!
От горя сорвался в беспробудную попойку.
На встречу с Жекой катил без задней мысли, и никак не ожидал, что увижу Лизу! С утра пораньше! В квартире друга! В неприлично милом платьице, выгодно подчеркивающим полную грудь, тонкую талию и потрясающе длинные ноги, сегодня эротично обнажённые ступни.
Она огонь!
Даже ступни идеальны настолько, что член тотчас восстал, готовый на подвиги!
И если бы не Женя, я бы не взялся с точностью утверждать, что не попытался бы опять заняться с ней сексом. Даже если бы пришлось принудить! Даже если бы мне за это светил пожизненный срок или смертельный приговор.
А я хотел.
Дико, ненормально хотел!
Тупой, быстрой мыслью уже сдирал с нее трусики, вминая стройное тело в стенку, алчно дышал её крышесносящим запахом и зверел, зверел. Слушал стоны, жадное дыхание и пил нереальные ощущения, которые она дарила и которые сносили крышу.
Мозг отключился напрочь.
Рядом с Елизаветой Сергеевной у меня только единственный инстинкт работал – спариваться! Вот и вёл я себя как гиббон в период размножения!
Во всём она виновата!
Её вид, голос, запах, и воспоминания того, как пьянительно кончала.
Хочу её в постели! Голую! Только для меня!!! И надолго… Без страха быть застуканным!
Думаю, мы бы до утра тра*сь, а я упивался её оргазмами и подыхал от своих.
Член опять до боли налился кровью.
Я чертыхнулся, и пока Женя отвернулся, что-то в холодильнике выискивая, позорно сбежал в ванную:
– Я на секунду!
Только дверь затворил, хуже малолетки-фетишиста, точно конченый на башку извращенец, затрясся от перевозбуждения! Даже порычал, кулаки сжимая. Хотел охладиться, а вместо этого, увидев в корзине её вчерашнее платье, по-старинке выдрочил напряжение.
Туго сжимая член в кулаке до приятной боли. И был так перевозбужден, что шипел сквозь зубы – ведь успокоения не наступало.
Слишком напряжен телом!
Слишком обострен инстинкт.
Слишком оголен на эмоции.
И я, словно последний задрот, её платье из корзины взял. Закрыл глаза, как наяву помня его на ней. Этот сводящий с ума запах, её влагу, тот взрыв, что между нами и с глухим стоном, наконец-таки, кончил в два рывка.
– Рус, – чуть настороженно протянул Жека, стукнув в дверь, пока я звёзды созерцал, и сквозь зубы скулил от болезненного наслаждения. – Ты как там? – искренне волновался друг.
– Норма, – еле совладав с языком, солгал я, но лучше ложь, чем горькая правда. В моём случае именно так. Только так! – Вчера перебрал. Нехорошо. Щас выйду!
Обговорив с Евгеном дальнейшее и особенно вечеринку, дал себе зарок раз и навсегда забыть его МАТЬ! Просто вычеркнуть из