– И с чего это Хенет так полюбила Нофрет, что ходит за ней по пятам, прислуживает ей и что-то нашептывает? О Хори, если бы ты знал, как мне страшно! Я ненавижу Нофрет! Хорошо бы она куда-нибудь уехала! Она красивая, но жестокая и плохая!
– Какой ты еще ребенок, Ренисенб. – И тихо добавил: – Она идет сюда.
Ренисенб повернула голову и увидела, как по крутой тропинке, что шла вверх к гробнице, поднимается Нофрет. Она чему-то про себя улыбалась и тихо напевала. Дойдя до того места, где они сидели, она огляделась вокруг. На лице ее было написано лукавое любопытство.
– Вот, значит, куда ты бегаешь ежедневно, Ренисенб.
Ренисенб сердито молчала, как ребенок, тайное убежище которого оказалось раскрытым.
Нофрет огляделась.
– А это и есть знаменитая гробница?
– Совершенно верно, Нофрет, – ответил Хори.
Она взглянула на него и улыбнулась своей хищной улыбкой.
– Она, верно, приносит тебе недурной доход, а, Хори? Ты ведь человек деловой, я слышала, – со злой насмешкой добавила она, но на Хори это не произвело впечатления. Он по-прежнему улыбался ей своей тихой, степенной улыбкой.
– Она приносит недурной доход всем нам… Смерть всегда кому-нибудь выгодна…
Нофрет вздрогнула, обежала взглядом столы для приношений, вход в усыпальницу и ложную дверь.
– Я ненавижу смерть! – воскликнула она.
– Напрасно, – тихо проговорил Хори. – Смерть – главный источник богатства у нас в Египте. Смерть оплатила украшения, что на тебе надеты, Нофрет. Смерть тебя кормит и одевает.
– Что ты имеешь в виду? – не сводила с него глаз Нофрет.
– Имхотеп – жрец «ка», он совершает заупокойные обряды. Все его земли, весь его скот, лес, лен и ячмень дарованы ему за то, что он служит душе умершего. – Он помолчал, а потом задумчиво продолжал: – Странные люди мы, египтяне. Мы любим жизнь и потому очень рано начинаем готовиться к смерти. Вот куда идет богатство Египта – в пирамиды, в усыпальницы, в земельные наделы, которые придаются гробницам.
– Перестань говорить о смерти! – крикнула Нофрет. – Я не хочу этого слышать.
– Потому что ты настоящая египтянка, потому что ты любишь жизнь, потому что… и ты порой чувствуешь, что смерть бродит где-то поблизости…
– Перестань!
Она едва не набросилась на него. Потом, пожав плечами, отвернулась и пошла вниз по тропинке.
Ренисенб вздохнула с облегчением.
– Как хорошо, что она ушла, – с наивной откровенностью проговорила она. – Ты ее напугал, Хори.
– Пожалуй… А ты тоже испугалась, Ренисенб?
– Нет, – не совсем уверенно произнесла Ренисенб. – Все, что ты сказал, – чистая правда, только я почему-то раньше об этом не задумывалась: ведь мой отец священнослужитель души усопшего.
– Весь Египет одержим мыслями о смерти! – с внезапной горечью воскликнул Хори. – И знаешь почему, Ренисенб? Потому что мы верим только в то, что видим, а думать