Мимо них медленно проехали санитарные машины.
– Юрий Юрьевич, договорись со старшим, чтобы нам сообщили, если найдут улики. Особенно это касается возможного участия ваххабитов.
Гонцов пошел к остановке, вокруг которой работали следователи.
– Это кто? – удивленно спросила пришедшая в себя Маргарита.
– Сотрудник из моей группы.
– А-а, я думала какой-то бухарик из бывших ментов.
Забелин усмехнулся.
– Есть и исправившиеся алкоголики, не все пропадают на дне бутылки. Малыш, ты как? – обратился он к дочери. Дочь смотрела на него непонимающим взглядом синих глаз.
– Пап, а что там?
– Там…– Сергей Павлович замолчал, не зная, как объяснить. Рассказать о теракте – дочь не поймет, да и не для нее это, рано еще. – Там несчастье, Анюта, большое несчастье! Ты пока сиди, не выходи из машины, а потом с мамой поедите домой.
Посмотрев туда, где высокий и прямой как фонарный столб Гонцов разговаривал с кем-то из следственной группы, Забелин поинтересовался у супруги:
– Рита, ты что-то заметила странное, необычное, чего раньше здесь не было?
– Да нет, Сереж, все как обычно: подъехала, припарковалась, немного подкрасилась, вон даже помаду забыла убрать, она на приборной доске. Потом Машка прибежала. Мы с ней и не успели поговорить толком, так что, ничего такого! Потом громыхнуло.
– Подозрительных людей не видела? Может машины?
– Говорю же, ничего такого! И машин тоже не было чужих. У тротуара стояли пустые, я бы заметила кого-нибудь.
Забелин задумчиво посмотрел на здание школы, видневшееся сквозь металлическую ограду. Оно было после ремонта, переливалось на солнце новыми стеклами окон, блестело панелями бежевых плит, которыми был отделан фасад.
– Наверное, в гимназии должны быть видеокамеры! – предположил Забелин. – Потом заберем копию записи, посмотрим, что на них. Я на минуту схожу к Гонцову, посидите пока.
Юрий Юрьевич разговаривал с миловидной шатенкой, у которой было строгое серьезное лицо, но какое-то непривычно яркое. Потом Забелин сообразил, что этот эффект девушке придают ярко-алые губы и густо наложенный макияж, подведенные черной тушью глаза, удлиненные ресницы. «Как Барби, только с юга», – подумалось Забелину, невольно представившему куклу-блондинку с темными волосами. Выяснилось, девушка работала в Следственном Комитете, и звали ее Оксана Яркова. Она была в синей форме, на погонах по четыре звездочки, что соответствовало званию капитан юстиции.
– Добрый день! – поздоровался подошедший Забелин и представился, но был встречен не очень любезно.
– Я уже объяснила вашему коллеге, что делом занимается полиция, – холодно сообщила Яркова, – вы здесь не нужны! Мы сами справимся. Если будет что-то заслуживающее внимание, получите информацию установленным порядком.
– Да ладно, мы же все делаем одно дело, –