– Колючий, ты цел?
– Цел, все нормально. Промазал, железка долбаная.
Тут Эмма вдруг все поняла. Это опять дети подземелья! Снова они! Что сейчас им надо? Хотят выкрасть Эмму, что ли?
Она попыталась вскочить, но девчонка сильнее надавила ей на колени, прищурилась и велела:
– Не двигайся.
– Помогите! – выкрикнула Эмма и тут же получила увесистый удар по лицу. После еще один и еще.
– Молчи, иначе не так огребешь, – усмехнулась девчонка и крепко и грубо сжала плечи Эммы.
Подошел парень, неторопливо произнес:
– Тай, давай полегче.
Он был высоким, широкоплечим. Такого уже не назовешь мальчиком – совсем взрослый человек.
– Тут полегче не выйдет. Вяжи ей руки, пока держу ноги, – сказала девчонка, которую, видимо, звали здесь Тай.
Эмма дернулась и снова попробовала закричать. Но кто-то подошедший сбоку ловко залепил ей рот чем-то пахнущим клеем и пластиком. После опустился рядом, и Эмма с удивлением узнала своего бывшего соседа по каюте Колю.
Она замычала, затрясла головой, но Коля вдруг резко пнул ее ногой и, посмотрев прямо в лицо злыми черными глазами, пообещал:
– Только дернись. Убьем.
Руки Эммы оказались связанными за спиной, грубыми толчками ее заставили подняться. Пиная каждый раз, направили за угол, предупредив:
– Смотри под ноги, тут останки робота.
Действительно, у стены лежала обугленная сфера уборщика, дым все еще поднимался слабой струйкой над оплавленным корпусом. Должно быть, именно этот уборщик спас жизнь Коли, пятнадцатый стрелял именно в эту сторону.
У самых дверей еще одного лифта Эмма дернулась и попробовала сбежать. Пихнула плечом девчонку и кинулась за угол. Но ее тут же догнали, и Коля залепил пощечину. После саданул тяжелым ботинком по ногам.
– Полегче, Колючий, – усмехнулся парень с планшетом.
– Да дура она, – фыркнула девчонка Тай, потирая ударенную руку, – как мы с ней по Второму уровню пойдем? Бросайте ее тут, пока не поздно.
Колючий посмотрел в глаза Эмме, после глянул на ее шею. Что-то изменилось в его взгляде. Будто промелькнуло удивление или недоумение. Эмма поняла, что он смотрит на кулончик с божьей коровкой. Тот самый, что сам и подарил.
Неужели можно так измениться за несколько лет? Стать жестоким и бессовестным? Неужели можно так легко забыть законы, что учил столько лет? Страшно это – стать таким черствым и бесчеловечным. Вот что пугает в детях подземелья – их беззаконие.
Коля приблизился к Эмме, и стало ясно, что глаза у него не черные, а темно-карие. Он дотронулся до кулончика и тихо сказал:
– Эмма, доверься мне. Пожалуйста, доверься мне. Все будет хорошо. Только не кричи и иди за мной. Я на твоей стороне. Пожалуйста, иначе смерть нам обоим, – и показал на парня с девчонкой. Выдал все тихой скороговоркой, точно боялся, что