Мои ноги опустились на выступ, и я прижала руку к скале, ощупывая каждый ее изгиб. Мягкая вибрация самоцвета затрепетала под моими пальцами, похожая на эхо удара металла о металл. Слушать самоцветы меня тоже научила мама. Глубоко в недрах «Жаворонка» она передавала их мне в руки по одному за раз и, пока команда спала в гамаках, подвешенных к переборке, шептала: «Ты слышишь его? Ты его чувствуешь?»
Я вытащила инструменты из-за пояса и вставила зубило в самую глубокую канавку, после чего ударила по нему молотком, постепенно разбивая поверхность камня. Судя по форме выступа, под ним находился приличный кусок пиролита. Может быть, он потянет на четыре медяка.
Надо мной засверкали блики солнечного света, отразившегося на серебряной чешуе рыб, которые приплыли покормиться. Я посмотрела вверх, щурясь от слепящего глаза мерцания. В темной дали по рифу дрейфовало тело утопленника. То были останки ныряльщика, который перешел кому-то дорогу или не вернул долг. Его ноги были прикованы цепью к огромному, покрытому ракушками камню. Бедолагу бросили на корм морским тварям, которые должны были содрать плоть с его костей. Это был не первый раз, когда я видела приведение смертного приговора в исполнение. И если я не буду осторожна, меня ждет такая же печальная участь.
Последний глоток воздуха обжег мне грудь, а руки и ноги похолодели, но я еще раз ударила по зубилу. Грубая белая корка треснула, и я улыбнулась, позволив нескольким пузырькам воздуха сорваться с моих губ, когда острый кусок скалы отвалился. Я протянула руку и прикоснулась к стеклянному красному самоцвету, который смотрел на меня, как налитый кровью глаз.
Когда темнота начала давить на края моего поля зрения, я оттолкнулась от скалы и устремилась к поверхности. Мои легкие отчаянно нуждались в воздухе. Рыбки разлетались от меня во все стороны, как радуга, распадающаяся на части, и вот я вынырнула из воды, жадно хватая ртом воздух. Облака над головой собирались в тонкие нити, но мое внимание привлекла темнеющая синева на горизонте. Утром я заметила в ветре тревожные нотки приближающегося шторма. Если непогода помешает «Мэриголд» добраться до барьерных островов к восходу солнца, мне придется держать пиролит при себе гораздо дольше, чем того требовала безопасность. У меня было не так уж много тайников, да и с каждым днем за мной наблюдало все больше и больше любопытных глаз.
Я перевернулась на спину, чтобы солнце согрело как можно больше участков моей кожи. Оно уже начало клониться к кривой скале, возвышающейся над Джевалом. Потребуется еще по меньшей мере шесть или семь погружений, чтобы добыть пиролит. Мне также необходимо было успеть доплыть до другого конца рифа к тому времени, как Кой вернется за мной.
Если он вообще вернется.
Еще три или четыре недели, и я накоплю достаточно