– Зачем? – подала голос одна из зеленоглазых баронесс. – Разве каждый день станут отсылать по две девушки?
– Понятия не имею, миледи. Я всего лишь отвечаю за ваш комфорт.
Ефимия понимала: мужчина лукавит. Все Эммануэль прекрасно знал, но специально притворялся обычным исполнителем. Наверняка и оделся как обычный слуга, для того чтобы понаблюдать за девушками и поделиться выводами с императором. Явись мажордом в парадном камзоле, участницы принялись бы жеманничать, стремились выставить себя в лучшем свете.
– А кто проводит отбор? Неужели сам император? Или, может, первый министр? – не унималась баронесса.
– Со временем узнаете.
Эммануэль оказался тем еще лисом, мастером уклончивых ответов. Выходит, первоначальные выводы верны, и он не столько заботился об их комфорте, сколько наблюдал.
– А теперь, уважаемые леди, я готов выслушать ваши пожелания и по возможности их выполню.
Пока остальные девушки подробно перечисляли свои требования, а мажордом их тщательно записывал, Ефимия отошла в сторонку. Какая разница, яблоки или груши подадут на завтрак, ей подойдет и то и другое.
Мозаичные панно на стенах чередовались со шкафами, наполненными разного рода диковинками. Ефимия рассмотрела каждую вазу, каждую статуэтку, не подозревая, что за ней следят. Не снизу – сверху. Как у любого, пусть даже стилизованного, восточного парадного помещения, у Зала одалисок имелся секрет: второй этаж. Попасть туда можно было из крохотной каморки без окон. Четырнадцать ступеней, и ты беспрепятственно наблюдаешь с узкого балкона за тем, что творится внизу.
За выступом полуколонны притаился мужчина лет сорока. Разделенные косым пробором каштановые волосы были чуть короче с одной стороны и длиннее, прикрывая мочку уха, с другой. Глаза цвета предрассветного неба пристально следили за мажордомом и за претендентками из графства Орой: Ленар Горзен, граф Митас, не привык упускать ни единой детали. Однако сейчас он оделся так, чтобы никто не заподозрил в нем первого министра. Черный – беспроигрышный цвет. В нем тебя принимают за слугу и не замечают. Впрочем, лицо Ленара не вязалось с выбранным образом. Слишком много властности в острой линии подбородка, слишком много силы в тонких, но одновременно чувственных губах. Высокие скулы, едва тронутая загаром кожа и утонченные, вытянутые пропорции тела выдавали аристократа. Но черный на то и черный, что не станешь рассматривать выбравшего его человека.
Императорский дворец – нечто большее, чем просто набор комнат. На самом деле их и вовсе два. Второй прячется внутри первого, опутывает залы потайными ходами, секретными комнатами. Претенденткам на руку монарха предстояло выдержать гораздо больше испытаний, нежели они полагали. Ленар, как никто другой, знал, что только наедине с собой человек сбрасывает