Помимо охоты за кометами, заняться особо нечем, и я снова смотрю сериалы, что запомнила перед отлетом. А еще слушаю музыку, читаю книжки, вспоминаю картины и скульптуры, даже пытаюсь что-то сочинять, но выходит, как обычно, посредственно. И времени полно, и результат нулевой. Главное, не играть в разделение сознания, где угодно, но только не здесь. Здесь надо оставаться единым целым, иначе никогда уже не удастся собрать себя заново. Надо вспоминать старые сериалы и смеяться над заезженными шутками, надо делать все что угодно, коротая оставшееся время и не позволяя пустоте вокруг растворить меня окончательно, поглотить без следа. Это ведь тоже вполне вероятно. Вполне вероятно, что именно так случилось с номерами два и три. Может быть, они не промахнулись мимо Телеграфного Столба. Может быть, их лучи просто потеряли фокусировку, рассеялись. И если так, то поняли ли они, что происходит? И пойму ли я?
Хватит о грустном, надо вернуться к своему расписанию. Сегодня в моем клубе концерт барочной музыки, затем танцы в стиле ревущих двадцатых, а под самый занавес вечерний просмотр эротических комедий семидесятых годов двадцатого века. Ну а пока я немного подумаю. Подумаю о той, что проделала этот путь до меня. Подумаю о Дженне Донован. Постараюсь отыскать ее следы в пустоте. Постараюсь понять, что же с ней случилось. Из трех первых марафонцев только она одна вернулась назад. Но вернулась уже не той, что ушла в марафон. А возможно, не вернулась вообще, и обратно на Землю пришло по лучу красного света нечто совершенно чужое.
Что бы там ни было, мне будет над чем подумать. Это хорошо, лететь еще долго…
***
В старину, страдая от бессонницы, люди считали овец. Бессонницы, равно как и сна, здесь нет, а вот счет действительно помогает скоротать минуты, часы и дни, пока я продолжаю пробивать облако. Только вот считаю я не овечек, а кометы, которые раскинуты тут повсюду в великом множестве. Со светом в облаке совсем плохо, но гравитация по-прежнему может помочь, и за последние сорок восемь часов, зыркая налево и направо, я засекла двенадцать более-менее крупных ядер. Двенадцать открытий подряд, тогда как для астрономов древности хватало и одного, чтобы обессмертить свое имя. Вон, впереди, кажется, тринадцатая показалась. Точно, вот она, красотка…
Интересно, Дженна, проходя здесь же двадцать пять лет назад, она опередила меня в охоте за кометами? В ее показаниях, тех, что сохранил в себе архив Айзенберга, о самом марафоне рассказано очень скупо. Да никто, по всей видимости, и не спрашивал об этом, никого особо не интересовало, что она видела по дороге. Все ждали того, что Дженна увидит в пункте назначения.
Их отчаянное стремление поскорее добраться до Столба меня не удивляет. А упорство, с которым отцы основатели