Дериват. Дмитрий Олегович Котенко

нам ничего не остается, кроме как сделать это. – Каждый в тот момент услышал призыв Крео Спри, однако, куда важнее была панорама сплошного лицевого паралича, отправившего команду переваривать предложение сделать шаг в пустоту, обратную сторону которой припекало тремястами миллионами градусов. В похожие моменты человеческое безучастие, мирно плывущее в фарватере разумной безамбициозности, принимается нервно бить тревогу: отец ты или мать, дочь или сын, которые своей потерей сделают горе родителя непереносимым, или муж, поклявшийся любимой быть ее оберегающим бастионом, или же сама жена, отдавшая ему всю себя, – никто не горел лихорадочным азартом эмоционально непривязанных к бытовому уюту Спри и Бэи дать вызов судьбе. – И лучше нам не медлить.

      Трое солдат клином вели пару гражданских смельчаков. Этими безбалластными семейной привязанностью людьми были Крео Спри и Ханаомэ Кид. Поисково-разведывательная группа стремительно приближалась ко входу в комплекс, окруженному ореолом неизвестности. Крео проводил взглядом металлический указатель с припиской на покинувшем языке. «Кадараш» – вот, что, со слов Ханаомэ Кид, улавливающей особенности усопших лингва франка, было напечатано на блестящем корпусе прямоугольника.

      – Пошлем туда беспилотных минидроидов, – предложил Г’Бэй и посмотрел на Ханаомэ Кид сквозь синеву голограммы стола в надежде сыскать одобрение.

      – Не получится, – категорично отрезал Гек.

      – Почему это?

      – Ни пролетит беспилотник двадцати-тридцати метров вглубь комплекса, как тут же связь с ним будет обрублена железобетонными сводами структуры. Открытый в подземелье шлюз даст минимум продолжительности связи. Вы же сами видите, что пространственно-геологическая модель воссоздана за счет импульсов пневмопушки, а не при помощи радиоволн, которые не улавливаются нашим оборудованием. Единственная сотовая инфраструктура, имеющая доступ к нутру комплекса, а именно к порт-плагам, Аполло-2 так и не обнаружена.

      – Открытый шлюз? – неуверенно переспросил Клинтрек. – О чем Вы, Клем?

      – Ах, да, конечно, – не в таком блеклом свете разоблачения Клем хотел открыть группе свою пойманную за хвост фортуну – а с большей торжественностью и наигранным таинством. – Тут такое дело. Начерченная компьютером геометрия пространства, если вы обратите внимание на восточную, относительно мисс Кид, часть рисунка, выдает на окончании одного из коридоров постоянно меняющуюся текстуру модели, – геолог вытянул туловище в сторону описываемой точки, словно морж, опершийся ластами об бортик. Секунду другую он искал нужное место и наконец ткнул пальцем в бестелесный воздух. – Тут.

      – И что это?

      – Колебание. Шейдеры Аполло, к сожалению, не смогли дорисовать коридор в его точной фактуре из-за отдаленности пневмовыстрелов геолого-разведочного оборудования, но видно, как динамика рисунка постоянно колышет голограмму, будто шаловливый кот играет со шторой. Мое предположение,