Крео всеми что было силами пытался подняться, но совершенный на манер киборга бросок будто обесточил мышцы буси-до. Стражник с темно-серой замутненностью брони навис над обессиленным Спри.
– Данный приговор послужит вам отдушиной всего, что вам было доро… – речь демона, залатанного в углеродное волокно с металлом, прервалась его коротким всхлипом, с ней же улетучилась и вся бесноватая аура ассасина. Сквозь кости позвоночных дисков, через один из неприкрытых зазоров милитаристского костюма, убийца последним мгновением своей жизни ощутил, как его внутренности обожгли мертвецкий холод лезвия, вонзенного в тело. Неизвестный пробил ассасина насквозь, тут же отправив его восвояси. Свалившееся ничком тело открыло Крео вид на силуэт, окаймленный световой аурой дальних ламп: тусклые отростки огоньков просачивались из оранжереи. Словно скульптура, окруженная многоточечными светильниками галереи, фигура со складываемой веером черной катаной отдавала знакомыми приметами:
– Полярная звезда постепенно растворяется в небе? – вопросительная интонация фразы только лишь смутила распятый рассудок Крео, который и так сходил с ума от недопонимания. – Ты – он, верно?
– Кто он? – Крео так и не смог толком подняться. В какой-то промежуточной подвешенной позе он увидел на своем спасителе макинтош с капюшоном – тот самый чужак из бара Скорбящий Дедал, словно бдительный хранитель, спустился с небес и разразил стигийского беса громом черного лезвия. – Ты вернулся? Почему ты тогда испарился?
– Не может этого быть… нет, просто не может, – мужчина отступил от спасенного Крео Спри. – Ты – не он…
Развернувшись, неназванный гость метнулся прочь из зала. Завернув за угол, было слышно, как он спринтерскими рывками преодолевает оранжерею.
– Стой, не смей вновь исчезать, – набравшись-таки сил, Спри неудержимо шатаясь из стороны в сторону быстрым ходом побрел следом за беглецом.
Минуя несколько комнат, седзи которых были вспороты изнутри, как разворошенная головка снаряда, Спри мельком ухватил ужасающие картины, где растительное масло было заменено настоящей человеческой кровью, размазанной по помещениям, – никто не выжил. Перерезанные горла, пронзенные бо-сюрикенами спины, изрубленные глубокими порезами конечности защищавшихся – школа Ё О Ну Мэ в эту ночь могла бы стать натурой под художественно-изобразительную работу, тревожную обилием багрового колорита; нечто подобное нейросеть «Заблудший в герцогских лесах» представляла на площади нового Мадрида несколько лет назад – «Танец смерти».
Спри, не найдя в себе достаточно жалости к погибшим, способной перевесить одержимость догнать чужака, помчался дальше. Мышцы полностью откликались на каждый дерзкий ход своего хозяина, выносливость – отрастила дополнительную пару легких, они тут же открыли второе дыхание. Оказавшись в главном холле,