– О них мне даже нечего рассказать.
Небольшой кусок татуировки, символизирующей причастность бармена к одной из дивизий войск Земного Полиса, стеснительно выглядывал из-под поднятого ворота. Мужчина носил нейропротез, видимо, в результате тяжелого ранения на одной из операций: будь то частного наемного характера или правительственного. Однако, помимо бармена, добрый десяток посетителей, отдавшихся безрассудному экстазу на хромовых покрытиях танцпола, также демонстрировал наличие нейроинженерных конечностей.
– Зазнавшиеся люди постоянно принимают отрешенный вид страдальца.
– Возможно.
Если у служащих с каждой милитаристской вылазкой терялась часть биологической аутентичности, впоследствии заменяемая щедростью науки и роботофактуры, то светская клика с каждым проведенным шабашем, где распевались осанны ультрабытового киберпанка, приобретала часть сверхчеловеческого обличья под нажимом домов мод, что пропагандировали нейробиологические изящества, – чаду их дурманящего лоска было сложно противостоять свободолюбивой молодежи.
– Возможно, Крео, некоторые, просто-напросто не видят в окружающем мире признаки жизни, от чего и сами ее теряют.
Одна плоскогрудая девица в платье-комбинации с декольте, оголяющим все грани эллинистически гиперболизированного пресса, обвивала ногой, сделанной из припорошенного золотой стружкой титана, своего ухажера. Тот, в свою очередь, в контраст спутнице, состоял только из плоти и крови, а также был одет в сплошное черное, а не слепяще желтое. Иногда, пропуская световые лучи манерой танца, он сливался со мглой пространства, искривленного потусторонними бликами.
– Что, прости? – Крео словно вынырнул из набитой льдом ванны, последовав за голосом, раздававшимся по другую сторону водораздела.
– Уже неважно, – Бэа, посмотрев на время, поняла, что пора закругляться, – важно то, что я думала, скаредность центрального дома Земного Полиса не позволит моей комиссии сделать шаг дальше, а именно: ограничиться предложением на непозволительных условиях. К тому же, за относительно скромное вознаграждение. Но теперь самое умное существо в мире будет помогать нам с непонятным явлением, обладающим не иначе как космическими масштабами.
– Но теперь Вы здесь, и единственное, что Вас и коллег отделяет от прикосновения к бездне, раскаленной до трех ста миллионов градусов по Цельсию, это – время. Как ты, наверное, уже знаешь от старика, мы вылетаем к месту через пять дней.
– Да, все верно, – Ханаомэ Кид наконец поднялась со стула, хоть и продолжала смотреть на Спри. –