– Они выродились.
Вдруг мой приятель торопливо указал вниз.
– Смотри!
Под ногами я увидел быстро затухающие звезды, вскоре они погасли – мы покинули Вселенную, а вверху – от нашей кабины тянулся желтый луч, который извивался и пропадал далеко в черном мраке.
В душе у меня появилось странное чувство отчаяния и сумасшествия.
Я торопливо перебегал от одной стороны кабины к другой, тер ее гладкую поверхность руками и, широко раскрыв глаза, напряженно глядел в чернильную темноту. И когда вскоре впереди заблестели скопления звезд, которые стремительно летели нам навстречу, я облегченно перевел дух и сел в кресло.
– Центавр – сказал Гасан с теплотой в голосе.
Голубая планета быстро приближалась к нам, она вскоре заполнила все перед нами; ее белесая дымка расступилась и внизу мелькнули очертания материков и морей. Я увидел города, утопающие в зеленых рощах, но тут же понял, что передо мной тянется один город, рассекаемый реками, озерами, морями.
Я ожидал увидеть циклопические постройки в виде египетских пирамид, но всюду, куда бы я ни смотрел – виднелись одно – или двухэтажные здания похожие на виллы. А прямо перед нашими глазами разматывалось белое полотно широкой улицы. Через равные промежутки мелькали поперечные бульвары – и нигде ни одного человека, только дома, деревья и больше ничего.
Мне стало не по себе.
– Гасан, а где же люди?
– Они погибли пять лет назад – это мертвый город, а новые центавры, вернее, старые центавры – живут на берегу моря в одном месте.
– Много вас?
– Нет, десять тысяч.
А между тем наше движение по воздуху резко замедлялось, но я не ощущал какого-либо неприятного действия сил тяжести.
Вдруг мы сделали плавный поворот в сторону особняка, и не успел я закрыть глаза, как неожиданно оказался в небольшой комнате, ее дверь распахнулась и к нам вбежал вихрастый мальчуган с огромными голубыми глазами. Он счастливо рассмеялся и уткнулся в живот Гасана, пронзительно крикнув:
– Папа! – облысел – а это что?
И он весело похлопал отца по толстому животу, и торопливо указал на меня пальчиком.
– Папа – это землянин?
– Да, Казик, землянин, – ответил отец и погладил мальчика по голове, потом вынул платок из кармана, смахнул с лица слезы и, словно оправдываясь передо мной, пробормотал: – Хорошо дома.
Рядом раздался женский голос, в котором звучали раздраженные нотки:
– Коло, через две минуты я делаю картину – не заставляй меня ждать. Мне стыдно перед людьми.
Коло оглядел свое сафари, потом мое – и отчаянно махнул рукой.
– Придется так – бежим.
И мы втроем помчались по длинным коридорам и широким лестницами на второй этаж.
Глава пятая
Казик толкнул ручками створки высоких дверей, и мы оказались в полукруглом зале, где было много людей, которые толпились вокруг белого экрана и тихо, сдержанно говорили.
Я ждал восклицаний