Уже полчаса просто стою и изучаю своё лицо в отражении. Вроде бы те же глаза. Те же нос и губы. Те же светлые волосы. Но я не узнаю себя. Я не чувствую себя правильно в своём теле. И оно действительно будто не моё. Рост, строение, формы, родинки и маленькое родимое пятно на руке – всё осталось прежним, но на коже не сохранилось ни одного шрама от моих многочисленных ударов и падений.
Такое чувство, будто с возвращением души стёрлись не только мои внутренние настройки, но и тело обновилось, переродилось, освободило место на себе, чтобы я начала писать на нём новую историю.
И я начала. В первый же час после камбэка – разрисовывала костяшки своих пальцев кровью и ушибами, когда наносила сильные удары по лицу Адама.
Передать, что со мной творилось в тот момент, я не смогу. Скажу лишь, что в моей голове творилась полная неразбериха, а в душе и вовсе стихийный хаос. С секунды, когда я увидела Остина в кабинете, и до мгновенья, как бессилие после срыва усыпило меня прямо в объятиях Харта, я будто была затянута в воронку из всех эмоций и чувств, которые я испытывала, пока была укрыта в своём склепе. А осознание, что для Остина я больше не существую, окончательно топило меня во всём этом бешеном водовороте. И я никак не могла выплыть из него, сколько бы ни выплёскивала из себя этот сгусток агонизирующих эмоций, пока нещадно громила квартиру Адама со всеми его вещами.
Только удары по его надменному, радующемуся своей очередной победе лицу вместе с яростными криками помогли мне хоть немного прийти в себя, а затем быстро отключиться.
Наутро же, когда я проснулась в своей постели, вся эта ядерная смесь исчезла, а вслед за ней и желание жить. У меня не было ни сил, ни рвения встать с кровати. Я планировала пролежать под одеялом до самого вечера, когда мне через не хочу пришлось бы вытащить себя из постели, чтобы подготовить себя к очередной ночи с Хартом. Однако пролежать весь день овощем мне не позволил неожиданный приход психотерапевта.
Представляете?
Харт вызвал мне на дом специалиста. Какой заботливый, прям, не могу. Хотя, разумеется, ни о какой заботе и речи быть не может. Волновало бы его моё моральное состояние хоть немножечко, он бы не избавился от Анны. Вот и всё. А он сделал это, совершенно не думая о последствиях, потому что не привык думать о других, сдаваться и проигрывать.
Адам явно не ожидал, что меня настолько накроет после возвращения, и потому теперь ему нужно быть полностью уверенным, что мои мозги не совсем превратились в кашу и я не покончу с собой, или ещё лучше – ему горло не перережу во время секса, которого, к слову, между нами ещё не было.
Адам не заглядывал ко мне ни в одну из ночей, что лишь ещё раз подтверждает мои предположения.
Но он зря опасается. В каком бы раздрае я ни была, я никогда не лишу себя жизни. Тем более из-за него. И уж подавно я не намерена марать руки его кровью.
Благодаря Адаму я уже потеряла свободу, Остина и саму себя, но больше я ничего лишаться не собираюсь. Да и нет ничего больше. Абсолютно. Он всё у меня отобрал. А всё из-за какого-то контракта.
Знала бы я, что меня ждёт впереди, однозначно затолкала