– Так, – мужчина на несколько секунду задумался. – Утром ее выписываем, нечего место занимать. Исцеление духа – не наш профиль.
– А что же мне теперь делать? – спросила я, прибавив жалобности в голос.
– Ну, можешь обратиться к жандармам, – пожав плечами, не совсем уверенно ответила женщина в платье.
На этом высокая комиссия удалилась. А я впала в задумчивость.
Нет, с одной стороны спасибо, что не выгнали в ночь. С другой, а утром-то мне что делать? Я же типа ничего не помню, денег у меня нет. Хоть бы покормили что ли перед уходом? Но за весь сегодняшний день еду тут не выдавали. Кто-то хомячил свои припасы, а кто-то лежал голодным, как я.
Впрочем, голод – это моя самая маленькая проблема сейчас. Несколько дней без еды я точно протяну, к тому же этому телу лечебное голодание явно не повредит. Но вообще вопрос придется решать.
Брезгливо поморщившись, я прилегла на грязный матрас, искренне надеясь от него ничего не подцепить. За сегодня я немало устала из-за новых впечатлений, а надо подумать как дальше жить и, желательно, на свежую голову.
А вот о чем я точно не буду думать, так это о своей прошлой беспроблемной жизни и родных. Ни к чем себе душу травить. Не сейчас.
Глава 2
Утром меня действительно выкинули за порог, причем совсем рано утром. Я едва успела привести себя в порядок. Правда, тут возникла загвоздка, потому что обувь-то у меня попытались украсть.
– А где мои ботинки? – спросила я очередную девицу в сером. – Я что, босиком пойду?
– Не было ботинок, – твердо ответила она, но вильнула взглядом.
Ага, понятно все. Я, признаться, опасалась, что их еще на улице могли снять, но выходит, что тут воровство налажено. Только от будущего следователя по особо важным делам Натальи Владимировны Синельниковой еще никто просто так не уходил.
– Ты мне это брось! – я погрозила девице пальцем. – Ботинки были и лучше бы тебе их найти прямо сейчас.
– Что, жаловаться будешь? – набычилась та.
– Жаловаться?! – притворно удивилась я. А кому мне жаловаться тут? Я ведь никого не знаю, да и сомневаюсь, что руководство не в курсе мелкого воровства, само небось не лучше. – Не-е-ет, жаловаться я не буду. Я тебе просто руку сломаю. Как ты после этого работать будешь? Тебя на улицу выкинут, как сейчас меня, и никому ты будешь не нужна.
Это, конечно, пальцем в небо. Может, своих сотрудников они все-таки полечили бы, да только девочки-санитарки настолько худые, что тут, похоже, с едой проблемы, не то что с медобслуживанием.
Просто я вчера заметила одну забавную вещь: если беловолосые здесь лежали довольно бедно одетые, еще похуже меня, то темненькие все были если не зажиточные, то точно не нищие. Из чего я сделала вывод, что тут процветает что-то типа расовой сегрегации. Светлые явно стоят в табели о рангах выше и даже если у них нет денег, их все равно кое-как, но лечат, а вот с темными – не факт.
Что-то мне подсказывает, что если бы у меня была оливковая кожа и черные