моя жизнь обретет новый смысл, бродил я около храма и кладбищенских захоронений. Утром – встреча архиерея и Божественная литургия, за которой будет совершено надо мной долгожданное таинство. Каждый священнослужитель помнит свою хиротонию. И я не исключение. Самое сложное для понимания – первое вхождение в царские врата. Как хорошо, что рядом со ставленником все время находятся люди, помогающие преодолевать оторопь и ступор, которые зачастую наступают во время рукоположения, даже если ход богослужения известен более чем хорошо. И здесь не могу не вспомнить с благодарностью владыку Гедеона. Несмотря на обычную строгость в ходе службы, он, наверное, хорошо понимал трепет мальчишек, вступающих на путь служения, ведь когда-то он это тоже проходил. Архипастырь подвел меня к престолу и явно почувствовал, что я весь дрожу. Спокойно, чтобы не напугать меня еще больше, он медленно говорил, что нужно делать, сказал несколько ободряющих слов и, положив мне на голову свои огромные ладони, начал читать молитвы. Все это подействовало на меня умиротворяюще, появилось чувство защищенности. Когда я встал с колен, уверенность вернулась, и служба для меня пошла своим ходом. Пресвитерская хиротония состоялась через несколько месяцев, в день памяти Гедеона праотца, в Андреевском соборе Ставрополя. Служба шла очень долго, было совершено две хиротонии, звучали слова и речи, обращенные к Высокопреосвященному имениннику. В итоге торжества закончились во второй половине дня. До сих пор задаю себе вопрос: как это возможно? На память приходит известная книга «Путешествие Антиохийского Патриарха Макария в Россию в половине XVII века, описанное его сыном, архидиаконом Павлом Алеппским». Думаю, если бы автор вдруг оказался в Ставрополе на праздничной литургии, которую возглавляет митрополит Гедеон, то его воспоминания пополнились бы интересными и яркими наблюдениями. И все же день моей личной Пятидесятницы связан с именем архипастыря, оставшегося в памяти навсегда.
