Рэд плакала.
Брайс тоже плакал. Он смотрел на экран лэптопа, на все те имейлы, что она присылала ему в те первые дни, когда они так любили друг друга.
Ты – чудо! Я так по тебе скучаю, мой дорогой Брайс. Жду не дождусь сегодняшнего вечера. хххххххххххххххххххх.
Господи, мой милый Брайс, что ты со мной сделал? Каждая секунда без тебя – истинная пытка. Жду и желаю. ххххххххххххххххххххх.
Я говорила, что ты – самый изумительный, невероятный, умный, красивый мужчина из всех, кого я только встречала. Я так тебя хочу. Приходи поскорей. На мне уже нет ничего под одеждой, и я жду. ххххххххххххххххххххххххххх.
Глупая девчонка, – думал он, шмыгая носом и вытирая глаза. – Глупая, глупая девчонка. Помнишь, как мы ходили смотреть «Отелло» в лондонском Олд-Вике? Помнишь ту строчку? Ты, как дикарь, который поднял собственной рукою и выбросил жемчужину ценней, чем край его.
Помнишь?
19
Двумя годами ранее
К выбору платья Рэд подошла со всей тщательностью да еще привлекла к этому делу свою лучшую подругу Рэкел. В то субботнее июньское утро они вместе предприняли многочасовой поход по модным брайтонским магазинам. В конце концов она остановилась на простом черном платье «А-линия» из бутика на Дюкс-Лейн. И продавщица, и Рэкел – тоже рыженькая – подтвердили, что Рэд выглядит в нем потрясающе сексуально и притом без лишней откровенности.
Ей всегда шло черное, так что, следуя за метрдотелем через зал брайтонского ресторана «Куба Либре» – под громадными бамбуковыми лопастями, к столику в углу, – она чувствовала себя совершенно уверенно.
Мистер Лорен еще не пришел, с извиняющейся улыбкой сообщил метрдотель. Но, подойдя к столику, Рэд с удивлением обнаружила бутылку шампанского в ведерке со льдом и красную розу на тарелке перед стулом, к которому ее подвели.
– Желает ли мадам выпить что-нибудь?
– Нет, спасибо, – сказала она, хотя, по правде говоря, нервничала в тот момент так, что большой стакан коктейля был бы очень даже кстати.
Ждать пришлось недолго. Не прошло и нескольких минут, как у ее столика возникло видение. Высокий, с короткими, уложенными с гелем черными волосами – ни дать ни взять молодой Джордж Клуни. На нем был прекрасный черный льняной пиджак, рубашка с открытым воротом, дорогие на вид джинсы и черные лоферы. А еще он улыбался – самой самоуверенной улыбкой из всех, что она видела, – демонстрируя безукоризненно белые зубы. Вживую он выглядел даже лучше, чем на фотографии.
– Вы пришли раньше – непростительная оплошность с моей стороны. Мне так жаль. – У него был фантастический голос с едва заметным американским акцентом. Он взял ее руку, поцеловал – она уловила тяжелый, пахучий и очень-очень сексуальный аромат его