Царь Медоедов. Илья Николаевич Яремко

что это будет общественный туалет с двумя входами. Потом снесли, кто-то сказал организаторам, что перебор. В пропаганду молодежных движений «Сталь» и «Наши», никто не верил, ну то есть были фанатичные долбоящеры, но над ними тихонько посмеивались. Сама атмосфера того: что слова для быдла, но мы-то с вами всё понимаем… и главное это деньги и связи. Всё ситуативно про политику. Все эти песенки «Россия вперёд» в светлое и прекрасное будущее. Не важно, что мы ничего не производим, зато у нас есть смертоносные ракеты, как обезьяны с гранатой. Участники посещали занятия с коучерами или бизнесменами, которые раз за разом повторяли: что пока ты молод – греби под себя, рассказывали о методиках самоутверждения в коллективе, влиянии на окружающих и создании обложки. Конечно, никто не касался моральной стороны, нравственности и прочих архаизмов. Главное это возможности, которые даёт молодость и правящая партия. Не на чем было воспитывать патриотизм, так как главная мысль «светлого будущего» была основана на развитии личных качеств и успехе. В предпоследний день должен был приехать Сам. Внутреннее чувство фальши и профанации не отпускало, вот эта вот двойственная несерьёзность всего – вроде как верьте, но не верьте, отдыхайте, загорайте, спаривайтесь. Многие девушки, впервые спущенные с родительского поводка, пускались во все тяжкие, эта развязная похоть ничего кроме отторжения у меня не вызывала.

      Которые нравились, начинали с кем-то отношаться… постоянное разочарование. Если начинаются игры в «гляделки», это всегда знак, но зрительного контакта не получалось. Я спокойно загорал, качался, вечерами выпивал с Максом в огромной трёхметровой палатке – подарок депутата. С Украины ко мне приехала Юля. Так как она свободно говорила на английском и французском – Макс устроил её работать переводчиком с гостями-иностранцами. Скоро должна была начаться неделя спортсменов, на которой собирались провести чемпионат по боям без правил. Она, конечно, запретила мне участвовать, даже взяла с меня слово и уехала. Я не только участвовал в нём, но и вёл как комментатор. Признаться честно в эфир мою версию не пустили, и я заработал скол переднего зуба. Руководитель канала улетел во Францию, а Макс дней на десять уехал в Москву, из-за чего я тусил в компании таких же бездельников: сорокалетнего графа Орлова, как его называли и нескольких футбольных фанатов. Из всех обязанностей на мне осталась доставка еды в армейских бачках и что-то перенести, сколотить. Вечером на одной из сцен или сразу на трёх кто-то выступал. На концерте Арбениной мы закинулись по колесу и ждали прихода. Парни ушли в туалет один за другим, и так и не вернулись. Нахлобучило минут через сорок пять. В один момент всё изменилось, я перестал разбирать слова песни и в сумерках начал видеть цветное свечение вокруг каждого человека, что-то вроде ауры. Изменилось восприятие, я будто понимал мысли людей и я решил проверить свои ощущения. Телевизионщики как всегда жгли костёр, играли на гитарах и выпивали под длинным тентом. От взгляда на них начала одолевать смертная