Прогресс наметился и у Жени. Например, он научился забираться на диван с ногами, когда Саша выкатывала ревущий советский пылесос. Они стали лучше понимать друг друга – точнее, Саша начала все чаще догадываться, чего хочет Женя, а он через раз реагировал на ее просьбы, выраженные одним лишь голосом, без всяких потягиваний за руку или футболку. Вскоре Саша придумала упражнение: она выходила ненадолго на лестничную площадку, оставляя Женю у самого входа, и закрывала за собой дверь. Стояла там, пока Женя не бросит на пол тяжеленный словарь Ожегова – это был сигнал, что пора возвращаться. В первый раз он не выдержал и минуты, но уже вечером, после вкусного ужина и чая с пирожным, простоял целых две: Саша включала секундомер на телефоне. Потом они достигли пяти минут, затем даже десяти. К последней отметке, пятнадцатиминутной, Саша и Женя шли несколько дней. Но все получилось, и уже через две недели их совместного житья Саша смогла сама выбегать по утрам за теплым хлебом.
Они вместе смотрели фильмы. Внимательнее всего Женя вглядывался в сложные драмы и триллеры, а на фантастике, снятой по комиксам, он заворачивался внутрь и думал о чем-то своем. Саша и Женя дважды в день выходили на улицу, чтобы просто погулять. Пределы двора с той стороны, откуда торчала Остапка, Женя все еще не пересекал. Зато в направлении площади, то есть противоположном, шел бодро. Правда, Саша избегала площади и нагромождения торгового центра, так что бродили они в основном по панельковым дворам.
Сначала Саша думала, что сойдет с ума от такой жизни, но с Женей происходили явные перемены. Саша вглядывалась в него, в его лицо, движения, в их отношения, улыбки, в их вечера и обеды, и очень скоро цель вернуть себе брата стала для нее самым интересным на свете делом. Саша как будто решала головоломку, проходила квест, искала пасхалки и артефакты. Она ни о чем больше не думала и хотела разве что ускорить Женино оживление, чтобы посмотреть, какой же ее жизнь станет тогда. Саша чувствовала себя так, будто строит ракету.
Девятого мая они вышли из дома сразу после завтрака и услышали музыку из старых фильмов про войну – это праздновали День Победы. Женя потянул Сашу за руку и довел до площади; Саша не сопротивлялась, потому что ей тоже было интересно посмотреть на праздник. Напротив торгового центра вырастили сцену из металлических палок, затянутую сзади и сверху триколорным брезентом. В глубине сцены на стульях сидели три старичка с цветастыми орденами на пиджаках, которые были им велики, и держали ветки сирени, она в те дни цвела в каждом дворе. На передний план, к микрофону, вышел пузатый мэр, имени которого Саша не знала, и проревел на всю набитую людьми площадь: «Дорогие южноветровчане!» Из Саши прыгнул смешок, Женя улыбнулся и посмотрел ей в глаза. Саша сказала, что у живущих здесь очень нелепое название, и Женя кивнул.
Потом они вместе наблюдали за тем, как «достойнейшие ученики шестой школы» вчетвером затащили на сцену большой картонный танк с надписью «На Берлин» и поставили его перед ветеранами. Как к микрофону вышли подростки в камуфляжной форме и исполнили