В этот момент дверь начальницы распахнулась, и из нее, опустив плечи, гуськом проследовало семеро человек. Они так и покинули приемную: молча и не поднимая взгляда.
– Можете заходить, – щедро предложила секретарша.
Алекс вдруг почувствовал себя громоотводом во время грозы. Ему даже почудился запах озона. Ничего. У него с собой оружие. Мысль придала смелости.
Директор редакции новостей, – Амадина Монтенегро, как сообщалось на двери, – восседала за огромным столом. Выглядела она лет сорок-сорок пять. Выбеленные волосы были уложены лучиками, будто ей на голову уложили солнце и залихватски сдвинули его набекрень. Алекс уже видел такое. На голове у Хельги Стоунбридж неделю назад. Что-то подсказывало, что именно тот вариант был оригиналом, а этот – копией. Миз Монтенегро была ухожена, как призовой питбуль. В ней чувствовалась порода и хватка. Но красивой или даже просто симпатичной назвать ее было сложно. Темные глаза Амадины метали молнии, а массивные челюсти были готовы сомкнуться на горле посетителей.
– Детектив Коллингейм, отдел убийств, – представился Алекс и показал значок.
Дама протянула к жетону свою холеную руку с заточенными ноготками и проверила его по сканеру. Удовлетворившись данными со встроенного чипа, она приклеила на лицо улыбку.
– Слушаю вас, детектив, и… – взгляд, брошенный Амадиной на китиарку, приязни не выражал.
– Тайни Роул, официальный наблюдатель Китиары, – представилась та и протянула свою идентификационную карточку.
На знакомство с нею миз Монтенегро потратила больше времени, после чего перекривилась так, будто выпила стакан уксуса. Нужно будет почитать досье Роул повнимательней, решил детектив. Китиарку столь пристальное внимание не смутило. Она забрала карточку и с привычно невозмутимым видом устроилась за столом, примыкавшем к столешнице Амадины. Коллингейм сел напротив.
– Миз Монтенегро, я бы хотел задать несколько вопросов о Хельге Стоунбридж. Знаете ли вы кого-нибудь, кто ей угрожал? Возможно, у нее были недоброжелатели среди коллег? – спросил Алекс.
– У нас замечательный коллектив, – улыбнулась Амадина, и сходство с питбулем усилилось. – Все любили Хельгу. Она была прекрасным человеком и настоящим профессионалом. Ее смерть – невосполнимая потеря для нашего канала.
Чувствовалось, что миз Монтенегро репетировала последнее слово для панихиды. Где-то в воздухе витало: «Она навсегда останется в наших сердцах». Китиарка тем временем откалибровала свой виртуальный компьютер и погрузилась в работу, будто разговор ее совершенно не интересовал.
– В десять часов у мисс Стоунбридж был выпуск. Почему ее никто не хватился? – поинтересовался Коллингейм.
– Обозрение Хельги «Беспристрастный взгляд» всегда выходило в