Ложь губила их, будто камушек, попавший в стекло. Постепенно трещины все больше разрезали его, до тех пор, пока оно не рассыпалось на мельчайшие частицы. И сейчас, стоя на осколках собственного счастья, Алексей испытывал ужасную боль, проникавшую в самые потаенные уголки души, отравляющую, уничтожающую.
Он боролся с возникшим порывом послать все к чертям и поехать к Елене. Не мог без нее дышать, ведь она стала его кислородом, его антидотом от одиночества и тоски. Все в этом доме напоминало о ней, даже стены насквозь пропитались ее запахом, и он бы наверняка сошел с ума, если бы не отрезвляющие мысли, так вовремя прокравшиеся в сознание: Зимина использовала его в своих целях, специально подобралась так близко, чтобы усыпить бдительность. Она просто играла с ним, как с марионеткой, дергала за веревочки, а он слепо подчинялся.
Больше всего на свете Хабаров не хотел, чтобы это оказалось правдой. Лена была первым и единственным человеком, которому он поверил и которого искреннее полюбил. Он боялся не сесть в тюрьму, а разочароваться в ней. И пока она сама не подтвердит его догадки, надежда в его сердце будет жить, а значит, будет жить и он.
Стрельцов проснулся от звука входящего сообщения и, открыв глаза, был рад обнаружить любимую девушку рядом. Она сидела, облокотившись на спинку кровати, и увлеченно листала фотографии в планшете. Всего несколько дней назад они снова стали жить вместе. Олег не торопил, не настаивал, ждал, когда Вера сама будет готова к этому шагу. Но теперь, преодолев все трудности, он с уверенностью мог назвать себя счастливым человеком.
– Доброе утро, – улыбнулась Смирнова и отложила устройство в сторону.
Вместо ответа Стрельцов притянул ее к себе и крепко обнял.
– Олег! – только и успела воскликнуть Вера, как он уже коснулся ее губ нежным утренним поцелуем.
– Вот теперь оно точно доброе.
– Дурак!
– Чего ты там делала?
– Платье выбирала.
Смирнова до сих пор не свыклась с мыслью о том, что она теперь невеста, что все это происходит именно с ней. За последний месяц ее жизнь кардинально менялась несколько раз, как в лучшую, так и в худшую сторону. Судьба будто проверяла ее на прочность множеством испытаний. Этот непростой период напоминал даже не зебру с ее черными и белыми полосами, а, скорее, американские горки – неожиданные взлеты и резкие падения, крутые повороты и замедленное движение вперед. Наверно, столько разных эмоций Вера не испытала бы и за год. Конечно, некоторые моменты хотелось бы навсегда вычеркнуть из памяти, и у нее это почти получилось. Наконец все ошибки превратились в бесценный опыт, а тернистый путь привел к сказочному финалу. Ей непросто было решиться на отчаянный шаг навстречу. Она заново училась верить, когда само понятие «доверие» практически стерлось, потеряло всякий смысл, училась летать после того, как