Бойлен вошел в комнату, держа в руках два стакана. Свет из камина освещал его нагое тело. Гретхен приподнялась на подушках, а он сел рядом на край кровати и стряхнул в пепельницу на ночном столике наросший на сигарете столбик пепла.
Они выпили. Гретхен пристрастилась к виски. Бойлен нагнулся и поцеловал ее грудь.
– Хочу попробовать, как целуется, когда во рту виски, – сказал он. И поцеловал другую грудь.
Она сделала глоток из стакана.
– Я не владею собой, – сказал он. – Не владею тобой. Я могу поверить, что ты моя, только когда я в тебе и ты кончаешь. А все остальное время, даже когда ты лежишь рядом голая и я ласкаю тебя, ты мне не принадлежишь. Так принадлежишь или нет?
– Нет, – сказала она.
– Господи! – вырвалось у него. – В девятнадцать-то лет. Какой же ты станешь в тридцать?
Она улыбнулась. К тому времени он будет давно забыт. А может быть, и раньше. Много раньше.
– О чем ты думала, пока я был внизу? – спросил он.
– О блуде, – ответила она.
– Ты не могла бы сказать это как-нибудь иначе?
Сам он выражался на редкость деликатно, словно в нем еще сидел страх перед строгой няней, которая живо схватит хозяйственное мыло и вымоет рот маленькому мальчику, употребившему нехорошие слова.
– До встречи с тобой я так не говорила. – Гретхен сделала большой глоток из стакана.
– Но я ведь так не говорю, – возразил Бойлен.
– Просто ты ханжа. А я если что-то делаю, то могу это и назвать.
– Да не так уж много ты и делаешь. – Он был явно уязвлен.
– Я бедная, неопытная, провинциальная девчонка, – сказала Гретхен. – И если бы добрый человек в «бьюике» не попался мне в тот день на дороге и не напоил меня допьяна, возможно, я так и умерла бы облезшей и усохшей старой девой.
– Как бы не так! – сказал он. – Не будь меня, ты бы развлеклась с теми двумя неграми.
Она многозначительно улыбнулась:
– Ну, сейчас этого уже знать не дано, верно?
Бойлен задумчиво смотрел на нее, потом сказал:
– Пожалуй, настало время тебя просветить. – И потушил сигарету, словно приняв решение. – Извини, мне надо позвонить. – Он встал и, накинув халат, спустился вниз.
Гретхен сидела, облокотясь на подушки, и медленно потягивала виски. Она отплатила ему. За то мгновение, когда безраздельно ему отдалась. И так она будет поступать каждый раз.
Вскоре он вернулся.
– Одевайся, – сказал он.
Гретхен удивилась. Обычно они оставались в спальне до полуночи. Но ничего не сказала. Молча встала с кровати и оделась.
– Мы идем куда-нибудь? – спросила она наконец. – Как я должна выглядеть?
– Не имеет значения, – небрежно бросил он.
В костюме