Дикое поле. Василий Веденеев

пока за тобой не придут палачи.

      Свою тюрьму он уже досконально обследовал: простукал стены, исползал весь пол, тщательно ощупал дверь. Окон нет, дверь из толстенных досок, камни стен вплотную пригнаны друг к другу, пол выложен из крупных булыжников. Любую надежду на побег нужно сразу же оставить и не тешить себя несбыточными мечтами, – видно, здесь придет конец его жизни. Конечно, жаль, но и так сколько раз он обманывал судьбу, уходя невредимым оттуда, где другие складывали головы. И какие головы! А теперь пришел его черед сложить свою. Дай Бог силы сделать это достойно.

      Услышав лязг засова, серб насторожился: может быть, принесли похлебку? Азис-мурза не слишком щедр на кормежку – всего один раз в день миска жидкого варева и кусок черствой лепешки. За три дня Ивко уже успел проголодаться.

      Дверь распахнулась, и появился мускулистый татарин в кожаной безрукавке, надетой на голое тело. Его бритая голова блестела в свете факела, который держал стоявший за ним стражник.

      – Этот? – Бритоголовый хлопнул себя ладонями по толстым ляжкам, обтянутым грубыми суконными шароварами.

      – Да, забирай. – Стражник зевнул.

      – Мозгляк, кожа да кости. – Бритоголовый презрительно сплюнул, еще раз оглядел узника и засмеялся: – Работы на час, долго не протянет!

      – Меньше мучиться. – Ивко поднялся и вышел из каземата. Вот и все. Палач не заставил себя долго ждать. Прощай, последний неласковый приют.

      Стражник подтолкнул серба в спину, понукая быстрее переставлять ноги. После сырости каменного мешка во дворе показалось очень жарко, даже душно. Ярко сияло в чистом голубом небе солнце, порывами налетал ветерок, донося шум улиц, протянувшихся за стенами ограды. Оглядевшись, серб понял, что одной из стен служит тыльная часть известного всем окрестным жителям дома Азис-мурзы.