– Здравия желаем, товарищ капитан!
Смагин развел подразделение по шеренгам, бегло осмотрел внешний вид подчиненных.
На плац вышел комбат с заместителями.
Повторилась та же церемония. Начальник штаба отрапортовал Галаеву. Подполковник поздоровался с личным составом части. После чего вызвал офицеров и прапорщиков на середину плаца. Провел короткий инструктаж, во время которого замполит обошел строй, вынюхивая перегар у подчиненных. Но сегодня никого не выцепил.
Комбат отдал команду командирам развести подразделения по мастерским и боксам парка, приказав старшему лейтенанту Тимохину и лейтенанту Шестакову остаться.
Как только плац опустел, над гарнизоном пророкотал вертолет, заходя на посадочную площадку у штаба танкового полка.
Галаев повернулся к Тимохину и Шестакову:
– Вот и комдив прибыл! Следуем в штаб танкистов. Генерал решил начать свой рабочий день у нас со встречи с вами!
Замполит усмехнулся:
– Смотри, сколько внимания нарушителям воинской дисциплины!
Тимохин взглянул на Василенко, но смолчал. Будет еще время высказаться. За этим дело не станет. И замполит, и начальник штаба собрались было тоже пойти в штаб танкового полка, но комбат осадил их, приказав:
– Вы, товарищи заместители, займитесь своими делами. Будете нужны, вызову!
Майор с Гломовым недовольно переглянулись, но не подчиниться не могли. Отправились в парк.
Комбат с Тимохиным и Шестаковым пошли к штабу танкового полка. Лейтенант спросил Галаева:
– Товарищ подполковник, не скажете, в чем причина нашего с Тимохиным вызова к командиру дивизии? Или это уже стало традицией у генерала? По прибытии сюда собирать нас?
Галаев ответил:
– А ты об этом у самого комдива и спроси!
– У него спросишь! Хотя почему бы и нет? Что, во всем гарнизоне ему поговорить не с кем? Или только мы с Тимохиным, причем постоянно, такую честь заслуживаем?
– Спроси, лейтенант, обязательно спроси.
Тимохин проговорил:
– Тебе, Вадик, не спрашивать придется, а отвечать.
– За что?
– Не за что, лейтенант, а по существу вопросов, определенных докладными записками наших доблестных политработников и его благородия господина Гломова!
Комбат обернулся к Тимохину:
– А ну отставить базар! Разговорились!
Шестаков махнул рукой:
– Послать, что ли, все к едрене фене? Надоело! Из тебя дерьмо делают, а ты еще и молчи!
Галаев остановил офицеров:
– Так! Вижу, не поняли меня! Ты чего выступаешь, Шестаков? На неприятность напороться хочешь?
– А разве уже не напоролся? Или комдив нас для милой беседы с чаепитием вызывает? Ему больше делать нечего, кроме как беседовать с младшими офицерами о житье-бытье. Докладные прочитает и начнет разносить, не вдаваясь особо, кто прав, а кто виноват. Впрочем, в армии всегда виноват младший по должности