Из спальни раздается самый настоящий рев. Лицо гостя вытягивается от удивления, а я плюю на то, что мне придется сейчас оставить в квартире постороннего мужчину, и бегу в комнату. Даша сидит, трет кулачками глазки. По щекам текут слезки, а у меня сердце замирает. Не могу видеть, когда кому-то из девчонок плохо.
– Ну что такое, Дашуль? Болит что-то?
Достаю племяшку из кровати и прижимаю к себе, чтобы хоть немного успокоить. Маша терпеливо ждет несколько секунд, а потом и ее глаза начинают наполняться слезами.
– Ну вы чего? Решили за компанию устроить массовый плач?
Пытаюсь сообразить, как поступить в этой щекотливой ситуации. Судя по всему, у меня не остается выбора, и надо идти на кухню за смесью.
– Девочки, надо немного побыть тут, пока ваша тетя сгоняет за бутылочками, а то у нас там гость, которому нежелательно бы вас видеть.
Не хочу я показывать ему детей. Кем бы он себя ни назвал, для меня он посторонний.
Девочки успокаиваются, но стоит мне сделать шаг по направлению двери, снова начинают хныкать.
– Вот блин, – шепчу сквозь зубы.
Хватаю девчонок в охапку и выглядываю в коридор. С трудом подавляю стон разочарования, потому что парень из телевизора все еще стоит возле двери, и судя по тому, как дергается его нога, терпение его на исходе.
– Ты долго там прятаться собираешься?! – все же не выдерживает и кричит в сторону нашей комнаты.
Делаю глубокий вдох и стараюсь обрести твердость в ногах. С невозмутимым видом выхожу из комнаты и с наслаждением смотрю на то, как вытягивается лицо у Кирилла второй раз.
– Детей двое?
Глава 5
Игнорирую вопрос и улыбаюсь племяшкам.
– Девочки, поздоровайтесь с гостем, который уже уходит. Правда? Простите, вы не соизволили представиться.
– Кирилл Максимович, – сквозь стиснутые зубы выдавливает и сверлит дырку во лбу.
– Прям вот Максимович?
Понимаю, что зря его дразню, но так хочется осадить его заносчивую натуру! Выдавливаю из себя милую улыбку, от которой тут же сводит скулы.
– И правда. – От его улыбки даже у меня начинает болеть челюсть. – Что это я?
Кирилл снова внимательно смотрит на близняшек. Они отвечают ему тем же, изучают новое лицо.
– Я никуда не уйду, пока ты мне все не объяснишь, мать твою! – злится, а синие глаза полыхают гневом.
– А что, должна что-то объяснить? Мне так не кажется.
Задираю нос и смело встречаю взгляд Кирилла.
Девчонки елозят у меня на руках. Приходится перехватить их поудобнее, чтобы они окончательно не скатились с рук.
– Мне нужно кормить детей. И менять памперсы. Если вы желаете, можете мне помочь.
Усиленно тяну уголки губ в улыбке. Синие глаза расширяются, и его пыл утихает.
– Я вернусь позже, и мы поговорим, Анечка.
Закатываю глаза.
– Да не Аня я! – Топаю ногой, пытаясь достучаться до этого твердолобого мужика.
Он уже берется