– Книжку дать? – буркнул он вместо ответа.
– Какую? – не поняла та.
– Ну, с ритуалом. По которой читать надо.
– Это тебе надо, – усмехнулась Анет, сообразив, о чем он, – а я и без шпаргалок обойдусь.
И начала монотонно напевать речитатив, от которого по спине парня прокатились мурашки, а волосы на затылке словно дыбом встали.
Через пару минут над свечой в центре пентаграммы начал сгущаться дымок, стремительно обретая контуры угловатой фигуры. Нечеловеческой, это тоже стало понятно очень быстро: и по странным пропорциям; и по дрожащему контуру, так и норовившему расплыться и потечь; и по давящему взгляду. Вернее, по тому, что его заменяло, потому как самих глаз видно не было. И непонятно даже, были они там вообще или нет. Но вот это ощущение пристального внимания… Которое внезапно пропало, метнувшись к парню, едва устоявшему на ногах.
– Сюда! Сюда смотри! – Анетте подняла жезл повыше и дождавшись, пока тварь замрет, не в силах оторвать от вещицы свой «взгляд», закончила: – О нем пока забудь.
– Сш-шветлый! – донеслось из контура пентаграммы.
– Вкусный? – хмыкнула она в ответ.
– Даш-шь?
– Перебьешься!
И подняла вторую руку, с красным камнем в кольце, усиливая свою недолгую власть над тварью:
– Покажи мне, кто его искал. И призвал тебя, чтобы найти свою кровь. Отвечай.
Демон зашипел, на секунду словно потерял форму, а потом снова обрел ее, но уже совершенно другой. Да! Анетте сразу поняла, что не ошиблась. Широкие плечи, синий с серебром мундир и… пятьдесят лет сверху. Которые его, на удивление, почти не испортили.
– Как ты смог обмануть лорда Велатри, отправив туда, где мальчишки уже не было? Он задал третий вопрос? Что-то спросил про его мать? Отвечай.
– Да-а…
– Ясно. Сгинь!
– Еш-ще вопрос-ш. Я ш-жду. Я отвеш-чу.
– Вот и жди. Ответишь потом, если понадобится. А пока лишь у меня власть над тобой, у тебя надомной ее нет! Сгинь!
Темнота внутри рисунка вдруг свилась темной воронкой и с пронзительным визгом, от которого заложило уши, врезалась в барьер, висевший над пентаграммой. Раньше тот был почти незаметен, выдавало его лишь легкое дрожание воздуха – словно над разогретым солнцем камнем, но сейчас стал виден отчетливо, напоминая тонкую прозрачную пленку, опасно прогнувшуюся под этим напором.
– Сгинь!!! – в третий раз крикнула Аннет, перекрывая вой и опять подняв руку с кольцом, отчего контур налился красным и прогибаться перестал, обретя жесткость стали. И видимо что-то еще. Потому что темнота отскочила от него, словно обжегшись и, оборвав визг на самой высокой, почти невыносимой ноте, снова собралась в центре над свечой. А затем медленно, нехотя втянулась в нее. Ведьма прошипела пару слов, сделала сложный жест и та рассыпалась кучкой праха.
– Все, –