Взял одну ягоду. Она была довольно жесткой. Раздавил пальцами, и обильно натер соком предплечье. Сижу как дурак, смотрю, что же произойдет. А ничего не происходит. Чувствую себя идиотом. Жрать хочу хоть волком вой. Не просто кушать. Кушать я еще позавчера вечером хотел, а именно жрать!
Да хрен с ними с этими ягодами, нормально все будет! Надо есть и все. Сейчас, только руку почешу, зудит зараза. Да так сильно. И ладонь прям чешется, укусил кто что ли? Твою мать! Это же та рука, что я соком помазал! Что же получается, ягоды есть нельзя? Похоже на то. Чешется то как, надо найти ручей. Я что, просто так резал пальцы об эти колючки, собирая это дерьмо? Вот же идиота кусок… Чешется то как зараза, аж печет. Надо скорее идти искать ручей. Остаток дня я безуспешно искал ручей. Рука покрылась волдырями. Только когда стемнело, совсем потеряв надежду, я буквально упал в прохладный маленький ручеек. Больно ударился коленкой. Надо было раньше отчаиваться, может быстрее нашел бы! Только промок теперь насквозь. Руки помыл, но легче не стало. Болит зараза. Останусь тут на ночь.
Полная луна светила ярко. Ветер поднимал опавшие листья, и продувал меня везде, где только можно. Я замерз как собака. Когда я уже совсем окоченел, послышался волчий вой. Чертовы собаки! Как говорится, вспомнил говно вот и оно! Этого еще мне не хватало. Ненавижу собак. Нужно залезть на дерево, не хочу стать чьим-нибудь ужином. Ночь казалась не такой темной, пока я не начал лезть на дерево. Оказывается, что на самом деле темно хоть глаз выколи! Вообще не вижу куда наступать, лезу наощупь. В итоге я чуть не упал, когда сухая ветка сломалась, не выдержав моего веса. Едва удержался. Содрал всю кожу на ладошке. А волки продолжают выть. Когда я жил в приюте, часто мечтал о приключениях. Но вот сейчас, в данный момент, мне уже не хочется никаких приключений. Я хочу есть, спать, я замерз, весь в царапинах и ушибах. И предплечье начало покрываться коркой и жутко чешется. Не такие приключения я себе представлял.
Утро. Наконец то оно наступило. Моему счастью не было предела. Теперь понятно, почему в Империи восславляют бога света. Я никогда особо во все это не верил, но сейчас я буквально был преисполнен праведным рвением. Я готов прославлять солнце! Уставший, замерзший, голодный, и только его теплые лучи зарождают во мне надежду. Огромных усилий мне стоило только слезть с дерева. Пока слазил, я уже устал,