Но это и правда был дракон.
Фиолетовый. С золотыми рогами и золотым панцирным брюхом. С совершенно великолепными крыльями, которые он с хлопком расправил при моём появлении. Крылья были увенчаны золотыми щипами, а изнутри оказались алыми, отчего показалось, что за спиной волшебного существа распахнулся плащ с алой подбивкой.
Сидел дракон на крохотной приступочке из голубого мрамора перед нефритовым домиком, очень похожим на кукольную пагоду и сам был… крохотным. Размером, примерно, с чихуахуа. Да-да, ту самую собачку с выпученными глазками, пятьдесят процентов которой, по мнению Каспера, составляет ненависть, и ещё пятьдесят – дрожь.
Но фиолетовый дракон не дрожал и вообще держался очень величественно и горделиво. А встретившись взглядом с круглыми, чуть навыкате, глазами (чёрт меня дери, ещё одно сходство с чихуахуа, совершенно в данной ситуации неуместное!), я сразу поняла: передо мной не просто магическое существо.
Передо мной древнейший Разум.
Именно Разум, с большой буквы.
Разум, видевший сотворение мира, а может, и принимавший в сотворении самое непосредственное участие…
Из пурпурных, чуть навыкате, глаз дракона меня разглядывала сама Вечность.
– Подойди, дитя, – позвал дракон рокочущим басом, неожиданным для такого крохотного существа и я, подчиняясь, приблизилась на подкашивающихся ногах.
Оказалось, что перед приступкой, на которой расположился дракон, покоится красная бархатная подушка с золотыми кистями, на которую я, не дожилась приглашения, бухнулась, потому что ноги совершенно не держали, а все мысли, вообще все, разом покинули голову, отчего возникло ощущение, что на плечах у меня воздушный шарик.
– Не впервые видишь магическое существо ты, удивлена так почему? – вполне миролюбиво пробасил дракон, причём располагал он слова в манере фиолетового слоника.
– Честно? Мне и в голову не пришло бы назвать вас существом, – пробормотала я. – Кто вы?
– Суть видишь ты, хорошо это. Хранитель я. Разум здесь храню.
– А как вас… как к вам… обращаться?
– Драконом просто зови меня, как и все зовут. Не может у истинного разума имени быть. Ибо имя любое ограничение есть, а Разума природа – бесконечность.
– Вы говорите, как… – я запнулась. Вряд ли «фиолетовых» здесь зовут слониками.
– Как эклеш, – подсказал дракон.
Точно! Я уже слышала это слово! Сперва от слоника, потом – от блондинки! «Эклеши такие дотошные» – сказала она, а слоник жаловался, что мой багаж убегает от эклешей! Вот, значит, как они зовутся!
– Точно, точно, – кивнула я.
И меня вдруг осенило:
– Так вы – коренные жители Террасуота, да? Вы жили здесь ещё до того, как Кощей с Шехерезадой прибыли?!
– В наблюдательности и